Последний секрет - Бернард Вербер (2019)

– Джеймс Олдс, надо отдать ему должное, понял, какие последствия будут у его открытия. К нему потянулись бы руки мафий всего мира, оно понадобилось бы всем неудачникам планеты, стоило бы им только о нем прослышать. Все они превратились бы в рабов этого чувства. Олдс разглядел общество будущего, в котором человечество было бы готово все отдать за этот пряник. Диктаторы могли бы вить из нас веревки. Олдс еще в 1954 году понял, что открытие «Последнего секрета» чревато отмиранием человеческой воли.

Никто уже не ест. Лукреция представляет мир, все жители которого имеют на затылке электрический штепсель и помышляют только о новой дозе тока.

113

Он неуклюже возился со штепселем вольтметра, желая снова его включить. Ольга, опомнившись, схватила шприц, наполнила анестезирующим средством и всадила ему в ягодицу. Финчер почувствовал, как по жилам растекается покой, но сохранил бойкость и не выронил шнур.

Другие санитары тоже воткнули в него иглы. Он пытался стряхнуть эти дротики, но тщетно. Он был подобен взбешенному быку, окруженному мечущими бандерильи пикадорами.

– ЕЩЕ! – взревел он.

Успокоительное сделало свое дело. Доктор Сэмюэл Финчер растянулся на полу. Вся русская медицинская бригада пребывала в шоке. Он тоже.

…еще…

114

Еще водички, чтобы унять обожженные вкусовые сосочки.

– Невероятно, – выговаривает Жером Бержерак.

– Ошеломляюще, – добавляет Лукреция.

– Кошмар, – заключает Исидор.

Капитан Умберто по-прежнему потеет от перечного заряда.

– Джеймс Олдс не пожелал выяснить, как может быть использовано его открытие. Он поспешил от него отречься, уничтожил сделанное, собрал людей, с которыми работал, и взял с них обещание никогда не возвращаться к экспериментам с «Последним секретом».

– И они согласились?

– Джеймс Олдс описал им вероятное будущее своего изобретения. Никакой ученый не желает гибели человечества, спасибо встроенной системе сохранения вида. Она спрятана в глубине нашего рептильного мозга и восходит к первобытному, животному прошлому. Когда мы еще были рыбами, она уже существовала. Она имелась даже у нас одноклеточных…

Официант подает цыпленка, утопленного в провансальском соусе. Голова птицы запечена в тесте, туловище обложено овощами, и все это в свете идущей дискуссии имеет патетичный вид. К блюду никто не прикасается.

– Могущество жизни… – бормочет Исидор.

– Джеймс Олдс и его друзья думали о своих детях и внуках. Это важнее научной славы. И потом, кому охота взваливать на себя ответственность за крах человечества?

У Жерома горят глаза. Моряк вздыхает.

– Они поклялись. Джеймс Олдс уничтожил всю документацию, из которой можно было узнать, где залегает «Последний секрет». Подопытные крысы были умерщвлены. В дальнейшем Олдс изучал другую зону, расположенную, кстати, неподалеку, помогающую лечению эпилепсии.

– А я-то думала, что мы живем в циничном мире, где всем заправляют биржа, вояки, бессовестные ученые. Должна признать, что этот мистер Олдс сделал честь своей профессии, – замечает Лукреция.

– Неужели достаточно было просто все прекратить? – удивляется Исидор.

– «Последний секрет» – крохотный участок, расположенный по совершенно определенному адресу. Не имея этого адреса, нельзя ничего предпринять. Некоторые, наверное, пытались, но поиск этой точки в мозгу равносилен поиску иголки в стоге сена.

Лукреция умалчивает о фокусе, которому ее научил Исидор: поджечь сено и потом пройтись по пеплу с магнитом.

– А дальше? – торопит рассказчика Жером, опьяненный его рассказом.

Умберто манит их пальцем и вполголоса, чтобы не услышали за соседними столиками, отвечает:

– А дальше кто-то проболтался.

115

Доктор Черниенко наклонилась к лицу пациента:

– Вам лучше, месье Финчер? Ну и напугали вы нас!