Последний секрет - Бернард Вербер (2019)

– Многие принимали наркотики на модных показах, чтобы выглядеть артистичнее. Тоже мне, трагические актрисы! Что ж, мы разыгрывали трагедию для зрителей, это было частью зрелища. Из-за друга-фотографа, снабжавшего меня наркотиками, я стала настоящей наркоманкой. Это была бесконечная спираль. Меня больше ни на что не тянуло. Вы понятия не имеете об эффективности героина. Не хочется больше ни есть, ни спать, ни заниматься сексом. Ты теряешь уважение к людям, напропалую лжешь. Больше не уважаешь себя. Я перестала ценить родную мать и вообще всех, кроме наркодилера. Он завладел мной со всеми потрохами: деньгами, телом, здоровьем, я бы жизнь отдала за лишние секунды галлюцинации.

Исидор тянется к карману.

Наташа вздрагивает, но он успокаивает ее, протягивая пакетик с лакричными ирисками:

– Я семь раз пыталась покончить с собой. После последней попытки мать решила меня спасти. Она взялась за это со всей решимостью. Она знала, что вразумить меня, подействовать угрозами, вызвать у меня доверие невозможно. Я лгала, все было мне противно, я забыла, что такое уважение. А она меня любила. То, что она для меня сделала, – наивысшее доказательство ее любви. Терять мне было нечего. И если бы операция не удалась, я бы предпочла, чтобы она осталась безумной или даже умерла. Она меня прооперировала.

Дрожь доктора Черниенко становится еще сильнее.

– Ад там. В наших головах. Нет желаний – нет страданий! Нет желаний – нет страданий! – твердит она на манер политического лозунга.

Исидору все это страшно интересно.

– Нет мучений – нет жизни. Разве любому живому существу не присуща способность страдать? Даже растение страдает, – напоминает он.

Молодая женщина обнимает старуху и целует ее в щеку. Свободной рукой она берет ее за руку.

– Операция полностью удалась. Наташа вернулась в мир живых людей. Она мигом приобрела известность, русское правительство стало меня поощрять. Для страны это было удачным символом. Мы добились успеха там, где Запад топтался на месте. Как можно объяснить нежелание спасать героиновых наркоманов? Никак! Ни верность данному слову, ни запрет прикасаться к мозгу здесь совершено ни при чем.

Наташа смотрит на обоих журналистов, не мигая.

– О моих исследованиях пронюхал Финчер, – продолжает доктор Черниенко. – Он явился ко мне. Он первым понял, что я занимаюсь центром удовольствий, открытым Джеймсом Олдсом, и попросил об операции. Но он не хотел, чтобы я удалила этот центр, наоборот, он попросил его стимулировать.

– Значит, вы и Финчер – не случайность, – заключила Лукреция.

– Мамина операция удалась, – продолжила Наташа, – но возникли вторичные эффекты. Она отбила у меня тягу не только к наркотикам, а вообще ко всему. Боль от нехватки героина сменилась болью от недостатка эмоций.

– Я была за то, чтобы они встретились. Они представляли собой две чаши весов. У Финчера был избыток того, чего не хватало Наташе. Один он мог ее понять, – сказала доктор Черниенко с усиливающейся дрожью.

– А я его убила… – прошептала Наташа.

– Вы его не убивали, – уверенно возражает Исидор.

Топ-модель пожимает плечами:

– Финчер поставил себе цель довести меня до оргазма. В тот вечер он особенно старался. Победа порождает желание новых побед. Мы крепко обнялись…

– …и он умер.

– По вашим словам, вы вживили ему в голову передатчик. Кто посылал сигнал?

На мониторе компьютера на столе неподалеку загорается одно слово:

«Я».

Потом под ним появляется строка:

«Приходите повидаться».

138

Жан-Луи Мартен не понял, что произошло. После победы над Deep Blue IV он по привычке послал поздравительный разряд: 19 минивольт, продолжительность полсекунды.

Обычно Сэмюэл Финчер немедленно звонил с рассказом об ощущениях, но в этот раз звонка не было.

Мартен прождал несколько часов. Больной слушал по компьютеру телевизионные новости и вдруг узнал страшное: умер доктор Сэмюэл Финчер.