Ею завладевает одна-единственная мысль:

Кем он себя возомнил!

А потом:

Какая деликатность! Какая чувствительность! Сколько психологии…

Она бродит среди экспонатов, сотворенных во славу удовольствию.

И вообще, у него самые красивые руки среди всех мужчин, которых я встречала.

Чтобы успокоиться, она наливает в баре шампанского.

Он храпит.

Она залпом выпивает бокал.

Это блестящий ум. Он культурный человек, он ценит свободу. Он не побоялся оставить ремесло журналиста, чтобы не потерять свободу.

Она закрывает глаза.

Его поцелуй…

Она возвращается в музей и ложится на кровать Моцарта. Задергивает занавески и засыпает, разочарованная и околдованная.

Ей снится Исидор.

149

Лукрецию гладят по лицу. Это сон? Она открывает глаза.

Исидор. Наяву.

– Вот и полночь. Первый день миновал. Наступил второй, – говорит он с улыбкой.

Она смотрит на него огромными изумрудными глазами и тоже заговорщически улыбается.

Он, не говоря больше ни слова, берет ее за подбородок и целует.

Медленно, дрожащими пальцами, он расстегивает пуговицы ее китайского жакета… и любуется молодой женщиной.

Глаз, оптический нерв, затылочная зрительная зона, кора. Активируются нейроны. По всей их длине пробегают крохотные электрические разряды, задействуются крайние нейромедиаторы. Они генерируют быстрые напряженные мысли, которые несутся галопом, как сотни обезумевших мышей, по огромному лабиринту его мозга.

В считаные минуты оба раздеваются догола, их потные тела сливаются.

В его мозгу происходит перевозбуждение гипофиза. Он выбрасывает избыток тестостерона, ускоряющего сердцебиение для поступления крови туда, где в ней есть необходимость.

В ее мозгу гипоталамус выбрасывает избыток эстрогенов, приводящих к выделению молочных гормонов, из-за которых становится щекотно в животе, зудят соски и хочется плакать.

Исидор упивается зрелищем Лукреции. Хотелось бы тверже запечатлевать ее в памяти, ускорить камеру и фиксировать более двадцати пяти кадров в секунду, сто, двести, чтобы потом, когда захочется вспомнить это мгновение, пустить запись с замедленной скоростью и со стоп-кадрами.

Люлиберин, эстроген и тестостерон сливаются в потоки и плещут в артерии, вены, венулы, поднимаются по артериальным протокам, как обезумевшие лососи.

Сердца ускоряются. Дыхание тоже.

Подъему не видно конца.

Танец тел. Есть разные уровни восприятия этого драгоценного мгновения. Издали любовники похожи на странное двухголовое существо с восемью конечностями, на розового спрута, сотрясаемого спазмами.

Вблизи это пожар эпидерм. Слившиеся, впившиеся друг в друга половые органы, амортизируемые волосами, превратились в ось, словно у сиамских близнецов. Мускулы под кожей требуют сахара и кислорода для продолжения усилий. Таламусы пытаются контролировать клеточную активность.

Но главный распорядитель – гипоталамус.

Наконец, в коре генерируется мысль.

Я люблю ее, думает он.

Он меня любит, думает она.

Они думают, а потом перестают думать.

Полный блэкаут.

Он думает, что сейчас умрет. Остановка сердца… Он видит обе энергии, Эрос и Танатос, обоих олимпийских богов, наплывающих друг на друга гигантов из пара. Сердце не бьется вторую секунду подряд. Он закрывает глаза. Красный занавес. Каштановый. Черный. Белый.

Слившиеся половые органы превращаются в аккумулятор и вырабатывают человеческое электричество с частотой в восемь герц. Сердце тоже начинает вибрировать с этой частотой. Два полушария вертятся и совпадают по фазе: мозговая волна настраивается на сердечную, та – на волну члена и лона.

Мозговые железы выбрасывают эндорфин, кортизон, мелатонин, потом ДМТ.

Точечка, названная Финчером и Мартеном «Последним секретом», стимулируется тоже, сила ощущений удесятеряется.

Они обнаруживают, что древние греки были правы: есть три любви.