Последний секрет - Бернард Вербер (2019)

– Как я погляжу, их сильно занимала мотивация номер семь, – усмехается Лукреция, вертя в руках раскладное изделие не вполне понятного назначения.

Потом она наклоняется над туфлями на высоченных каблуках.

– Мне бы пошло?

– Вам все идет, Лукреция.

Она кривит губы:

– Нет, я маловата ростом.

– У вас что, комплексы?

– Да, из-за роста.

Исидор берет альбом с фотографиями. Лукреция смотрит на снимки через его плечо.

– Тенардье заказывала фотографии обнаженной Андерсен, – бормочет она. – Вот эта, в одном корсете, подошла бы. Или эта, в латексе. Возьмем? На обложке это была бы бомба!

– Это кража, Лукреция.

– Ну и что? Прежде чем пойти в журналистику, я занималась грабежами.

– А я до журналистики был полицейским. Я не позволю вам воровать фотографии.

Они находят снимки праздника с участием одних и тех же персонажей и с одинаковой подписью – CIEL.

– Это вам о чем-нибудь говорит?

– Скорее всего это какая-то местная ассоциация. Вот, пожалуйста: Club International des Epicuriens et Libertins[2].

Исидор продолжает листать альбом. На многих фотографиях Наташа Андерсен и Сэмюэл Финчер сняты на праздниках в CIEL.

– Смахивает на что-то сексуальное, вроде клуба обмена супругами или чего-то похожего. Да уж, седьмая мотивация доказывает свое могущество.

– А что мотивирует вас, Лукреция? – ни с того ни с сего интересуется Исидор.

Она не удостаивает его ответом.

Пронзительный звонок, оба вздрагивают. Телефон. Журналисты остаются на месте. Рядом раздается другой звук, шорох простыней. Они не заметили, что под смятым покрывалом и горой подушек кто-то лежит.

Наташа Андерсен просыпается. Журналисты прячутся за дверь. Топ-модель бормочет ругательства и накрывает голову двумя подушками, чтобы не слышать звонок. Но телефон трещит не переставая. Женщине приходится встать.

– Спать. Я хотела просто выспаться. Все забыть. Отключить память. Спать! Почему мне не дают спать? Проклятье!

Набросив шелковый халат, девушка, волоча ноги, бредет к телефону. Вынув из ушей затычки, она прижимает трубку к щеке. Пока она возилась, телефон стих.

– Первое – узнать, второе – подумать, третье – сделать, так, что ли? Мы мало знаем, – шепчет Лукреция.

– Наверное, она наглоталась транквилизаторов. Видите пузырьки на столике?

Журналисты забираются в гардероб. Наташа Андерсен проходит мимо, что-то бормоча, и смотрит на себя в зеркало.

– Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду доложи: я по-прежнему красавица из красавиц?

Она с нервным смехом тащится в ванную. Там она отворачивает краны, льет средство для пены, поднимает и закалывает волосы. Раздевшись, она пробует большим пальцем ноги воду. Слишком горячая. Женщина морщится и сильнее пускает холодную воду. В ожидании она принимает перед зеркалом разные позы.

Голая Наташа Андерсен извивается, словно испытывает свою гибкость, потом приближает лицо к зеркалу и приступает к массажу. Внимание переносится на бедра – как там насчет целлюлита? Потом на груди – она приподнимает их, прикидывая, как будет выглядеть в новом бюстгальтере.

– Я думала, что ваша главная мотивация – разгадывание тайн, – шепчет Лукреция Исидору, широко разинувшему рот.

– Одно другому не мешает.

Наташа наклоняется ниже, проверяя воду, решает, что температура ее устраивает, и растягивается в ванне. Ее рука тянется к лежащему на столике острому ножу.

Исидор готов вмешаться. Но оружие понадобилось женщине всего лишь для нарезки огурца, кружки которого она небрежно кладет себе на щеки и на глаза.

– Бежим, – предлагает Лукреция.

В тот момент, когда они покидают свое убежище, снова принимается звонить телефон. Они поспешно отпрыгивают за дверь.

Наташа нехотя вылезает из ванны, накидывает стеганый халат и снимает трубку.