Последний секрет - Бернард Вербер (2019)

– Прежде чем стать постоянным директором клуба, я преподавал в одном из лицеев Ниццы философию.

Лукреция и Исидор таращатся на клетку.

– У меня своя теория: конечная цель всего на свете – удовольствие. Удовольствие – жизненная необходимость. Даже самая элементарная клетка стремится к удовольствию. Для нее это – получить сахар и кислород. Ее функционирование направлено на то, чтобы организм, в состав которого она входит, непрерывно отправлял ей все больше сахара и кислорода. Все остальные удовольствия проистекают из этой первичной потребности.

Они ходят вокруг прозрачной овальной скульптуры.

– Удовольствие – единственная мотивация всех наших поступков, – продолжает Миша, обращаясь к Лукреции. – Кстати, я сейчас подсмотрел, как ваш брат тайком вынимал из кармана конфетку. Отлично, это эпикурейский поступок. Он быстро подпитывает свои клетки дополнительным сахарком, то-то они радуются! При этом он забывает о настойчивых напоминаниях дантистов: «Осторожно, кариес!»

Посетители приближаются к сцене на библейский сюжет: Адам и Ева грызут яблоко.

– Фрукты, сладкий дар Бога! Этот эпизод доказывает, что Бог задумывал нас как существ, охотящихся за удовольствиями. Еда – не автоматическое действие. Не будь в еде вкусового удовольствия, разве стали бы мы так утруждаться: лазить на верхушки деревьев за плодами, а потом гнуться в три погибели, занимаясь посевом, поливом, сбором урожая?

Миша ведет их к другим библейским скульптурам – с участием Ноя и его детей.

– Не будь в любовном акте удовольствия, разве пришло бы мужчине в голову прилагать столько усилий на соблазнение женщины, принуждение ее к раздеванию и к согласию на прикосновения? А она сама стала бы терпеть проникновение?

Скульптуры становятся все более вольными. Исидор и Лукреция проходят мимо рисунков со средневековыми сценами.

– Вопреки принятым представлениям, – комментирует Миша, – человек прошлого относился к своим удовольствиям легче, чем современный человек. На Западе раскол произошел ориентировочно в XVI веке. Религиозные войны и излишняя стыдливость при переходе христиан к протестантизму заставили людей соблюдать дистанцию. Средние века, которые мы по прихоти историка Мишле считаем мрачной эпохой, на самом деле были гораздо чувственнее Ренессанса. Вплоть до XVI века секс считался нормальной естественной потребностью.

Миша указывает на картину с изображением кормилицы.

– У некоторых кормилиц была привычка раздражать половые органы младенцев для их успокоения и убаюкивания. Прошло немало времени, прежде чем мастурбацию стали считать причиной болезней и даже безумия. Для борьбы с эрекцией в буржуазных семьях считалось хорошим тоном надевать на крайнюю плоть железное кольцо.

Он демонстрирует соответствующие приспособления. Лукреция замечает, что они снабжены направленными внутрь шипами.

– Когда-то во многих французских городах бургомистры финансировали открытие публичных домов для «уравновешивания сограждан и наставления молодежи».

На гравюрах изображены злачные места изнутри.

– Монахи не были обязаны соблюдать воздержание, им запрещался только брак, чтобы не разбазаривать церковную собственность.

Далее следуют сцены в общественных банях.

– В парилках, построенных в центре городов, мужчины и женщины мылись обнаженными. С целью дискредитации этих заведений Церкви придется объявить их рассадниками холеры и чумы. К 1530 году все они будут окончательно закрыты.

Миша указывает на одну из гравюр с изображением широкой кровати:

– Люди спали голыми, чаще всего всей семьей. Ширина кровати позволяла укладывать туда также слуг и случайных гостей. Есть подозрение, что тела соприкасались, по крайней мере для тепла. Только в XVI веке появляется первый элемент, отрицающий удовольствие, – ночная рубашка.

Он демонстрирует старинную сорочку: