Последний секрет - Бернард Вербер (2019)

Мартен выпустил свою мысль в сеть, подобно тому как великие мореплаватели вверяли себя океанским течениям. Рядом с ним была Афина.

50

Открывая глаза, Лукреция Немрод видит чью-то ногу и башмак. Рот у нее как будто склеенный – из-за хлороформа, на ней смирительная рубашка с завязанными на спине рукавами.

Мышь угодила в мышеловку.

Она копошится, пытаясь освободиться. Башмак и нога, как выясняется, когда она поднимает глаза, принадлежат капитану Умберто. Она находится на борту «Харона».

– Умберто! Немедленно меня развяжите!

Как она ни старается, из смирительной рубашки не вырваться.

– В больнице, борющейся с архаизмом, этого устаревшего приспособления не найти днем с огнем, – вздыхает Умберто, поворачиваясь к ней. – Пришлось пошарить на барахолках. Практично, правда?

Девушка видит в иллюминатор, что они плывут к Леринским островам, и бьется с утроенной силой.

– Развяжите меня!

Она налегает плечом на борт.

– Уймитесь, если не хотите, чтобы я вколол вам успокоительное. Я доставлю вас в лечебницу, и все будет хорошо.

– Я не сумасшедшая.

– Да знаю я! Все вы это твердите. Скоро по этой фразе можно будет определять умалишенных.

Он хохочет.

– Это вы сумасшедший! Немедленно отвезите меня в Канны. Вы отдаете себе отчет, что делаете?

– Что кому снится: мудрецу, что он бабочка, или бабочке, что она мудрец?

Бывший нейрохирург закуривает трубку и выпускает мутное облачко.

– Освободите меня! – приказывает Лукреция.

– Свобода – всего лишь идея у нас в головах.

Он прибавляет скорость, заставляя «Харон» нестись к форту Сент-Маргерит, вырисовывающемуся на горизонте.

– Умберто, это ведь вы напали на меня в морге?

Моряк отвечает не сразу:

– Бывает, Харон выходит на берег и служит представителем одного мира в другом.

– Харон из мифа требовал за пересечение Ахерона золотую монету. Как вам понравится тысяча евро за то, чтобы вернуть меня в порт?

– Бывают мотивации посильнее денег. Вы забываете, что, прежде чем стать бывшим бродягой, я был врачом.

– Если вы меня немедленно не отпустите, я на вас пожалуюсь. У вас будут неприятности с законом.

– Сначала попробуйте добиться адвоката. Сожалею, пряник не действует, кнут тоже.

– Вы не имеете права лишать меня свободы. Я журналистка. Не знаю, отдаете ли вы себе отчет, что…

– Нет, мадемуазель Немрод, не отдаю. Плевать я хотел на галантность, хорошие манеры, страх, на то, что скажут посторонние и пресса. Вы не знаете, что такое стать бездомным. Стрелки часов останавливаются.

– Вы должны отвезти меня на берег! – настаивает она решительным тоном.

Распоряжение, приказ, внушение чувства вины. Я должна пробить его защиту.

– Это ваш долг!

Он передвигает большую пенковую трубку из одного угла рта в другой.

– Помню эксперимент с «долгом», как вы это называете, поставленный в пятидесятые годы профессором Стенли Милграмом. Он собрал студентов-добровольцев и предоставил им право бить током тех, кто ошибется в ответах на простые вопросы, вроде столиц государств и названий рек. Разрешалось наказывать за неверные ответы, причем чем сильнее испытуемый ошибался, тем больнее. Целью эксперимента было установить, насколько обычный человек способен мучить ближнего, располагая официальным разрешением. На самом деле ударов током не было, профессор нанял актеров, умевших притворяться. Восемьдесят процентов добровольцев дошли до силы удара в четыреста пятьдесят вольт, что смертельно для человека. Так что, слыша от вас о «долге», я покатываюсь со смеху. Лично я не чувствую себя должником ни перед родиной, ни перед семьей, которой у меня больше нет, вообще ни перед кем.

Еще не все потеряно. Как его разозлить?

Журналистка пытается вспомнить, что знает о нем.