– Свиньям это неведомо. Каннибализм – грех, если тот, кто ест себе подобного, делает это сознательно. – Люсьен Элюан подмигнул своим слушателям. – К тому же это смесь, в ней еще кукурузная, костная, рыбная мука. Вкуса даже не разобрать.

Исидор решил, что насмотрелся и наслушался более чем достаточно.

– Вы знали профессора Аджемьяна? – выпалил он без подготовки.

– Почему вы спрашиваете?..

Бывший заслуженный работник боен преодолел удивление и быстро пришел в себя.

– Я догадался! Он же был моим зятем, только это было так давно… Вы хотите увидеться с моей сестрой, потому что считаете, что она может что-то знать о его убийстве?

– Убийца, без сомнения, большой ловкач. Мы сами подверглись нападению человека, переодетого обезьяной, способного перескакивать с дерева на дерево по веткам. А ваша сестра, если не ошибаюсь, была воздушной гимнасткой в цирке.

Брат гимнастки улыбнулся до ушей.

– Не ошибаетесь: была. Увы, два года назад она грохнулась с трапеции. С тех пор она усиленно плавает в бассейне и неплохо восстановилась, но чтобы снова скакать по ветвям?.. Позвольте в этом усомниться. Я счел бы это чудом.

– Она ладила с бывшим мужем? – спросил Исидор Каценберг.

Люсьен Элюан напомнил ему, что именно семейное предприятие выделило деньги на первые палеонтологические раскопки Аджемьяна. Если бы не они с сестрой, ученый даже мечтать не мог бы ни о чем подобном. Лично он в свое время был сильно привязан к покойному, однажды тот даже привел его на заседание клуба «Откуда мы взялись?», чтобы он изложил там собственную теорию происхождения человека.

– Что, и у вас есть теория происхождения человека? – не поверила Лукреция.

– А как же! – Инженер гордо вскинул голову. – Ее можно назвать «теорией суперхищничества». Я считаю, что наше место в эволюционной цепочке определяется способом питания. Возьмем травоядных. Они так глупы! Велика наука: щипать неподвижную траву, подбирать не способные защититься плоды! Другое дело – охота на мясо, на сочное красное мясо. Тут нужна хитрость. Изволь научиться прятаться, красться, нападать исподтишка, бегать, драться. Короче, мозг обязан развиться. Посмотрите на обезьян: шимпанзе и бабуины – самые общительные и умные, потому что едят мясо. Знаете ли вы, что для них мясо – род наркотика, оказывающий галлюциногенное воздействие?

Он указал посетителям на кишки и прочие внутренности, подвешенные на крючках, как мотки шерсти.

– Для меня история нашего происхождения выглядит так. Наши первые предки обитали на деревьях, то есть лоботрясничали, лениво срывая плоды, до которых могли дотянуться. Но засуха по причине землетрясения, открывшего разлом, Рифт, принудила их сменить схему питания. За неимением плодов пришлось перейти на трупы. Первые наши плотоядные предки по необходимости пожирали падаль, их очередь наступала после гиен, шакалов и грифов. Но со временем им надоело пробавляться случайной пищей, пришлось начать охотиться на мелкую живность. Охота на мясо сделала нас динамичными, мускулистыми, сильными. Для преследования травоядных – что газелей, что кроликов – надо расходовать много энергии. Развились новые способности: острый глаз, изощренный слух. Чтобы убить подвижное животное, надо понимать его поведение, а значит, предвидеть его реакции. Охота принуждает наблюдать, соображать, предчувствовать. Развивается собственная психология. «Значит, так, молодняк вот этой дичи держится в такой-то период в таком-то месте. Место больных вот тут…» – размышляли, должно быть, наши предки, наблюдая и придумывая ловушки. Я даже думаю, что из необходимости охотиться на непоседливое красное мясо родилась социальная жизнь. Наши далекие предки заметили, что, собираясь в стаи, можно окружать добычу и даже нападать на все более крупных животных.

Люсьен заглянул через плечо Лукреции в ее блокнот, прочел там слова «теория суперхищничества» и, вдохновленный, продолжил: