С сердцем не в ладу - Буало-Нарсежак (1995)

Я почувствовал, что Франк немного успокоился. А сам я стал лучше понимать, что речь шла о реальной жизненной драме, а не о какой-то сомнительной комбинации. Однако я все еще не собирался сдаваться. Я снова перешел в наступление.

— Пусть так! Де Баер больше не мог выносить жену. Но раз он умер, почему не сказать Жильберте всю правду? И почему не объяснить ей ваш план, который поможет ей вернуть состояние?

Франк хмыкнул и пожал плечами.

— Может быть, вы и хороший музыкант, но в психологии полный профан. Вы видели фотографию Жильберты. Вы теперь немного лучше знаете эту несчастную женщину. И вы хотели бы, чтобы я сказал ей: «Ваш муж собирался навсегда исчезнуть со своей любовницей. Он вас так ненавидел, что решил никогда больше не давать вам знать о себе». Нет, есть поручения, которые невозможно взять на себя. А если бы я под конец предложил ей найти подставное лицо, чтобы обмануть нотариуса, она бы выставила меня за дверь.

— Вы признаете, таким образом, что вся эта история с наследством выглядит весьма подозрительно?

— Естественно, признаю. Если бы я мог взяться за это дело иначе, будьте спокойны, я бы к вам не обратился. Но у меня нет выхода. Я считаю, что Жильберта заслуживает, чтобы ей вернули ее состояние после всего того, что ей пришлось пережить.

— Вы ее любите?

Я думал, что Франк вспылит. Я чувствовал, как напряглись его мускулы, затвердели огромные плечи. Однако голос его прозвучал безразлично, когда он ответил:

— Вы слишком много пьете, дорогой Кристен. Там вам придется избавиться от этой дурной привычки. Запомните раз и навсегда: я был предан Полю де Баеру. Уже одно это не позволило бы мне говорить о том, что он хотел сохранить в тайне. Но я первый признаю, что он совершал ошибки, и считаю, что мне надлежит теперь, когда он умер, их исправить. Вот и все. Вы продолжаете сомневаться? Вы спрашиваете себя, где я взял тот миллион, что даю вам в качестве задатка?.. Да из собственных сбережений! Де Баер жил на широкую ногу, а меня считал своим другом.

У него на все был готов ответ. Но я обладаю удивительной, способностью находить новые доводы, когда меня вынуждают делать то, что мне не нравится.

— Одного все-таки я не понимаю: почему бы вам не выложить нотариусу те же басни, что и Жильберте? Де Баер потерял память, ладно, это не помешает ему поставить свою подпись… Нотариус будет не более требовательным, чем мадам де Баер.

— Простите! Вы все перепутали. Я же вам объяснил, почему Жильберту не должно удивить возвращение мужа… скажем, неузнаваемого. Но юридический акт может подписать только человек, находящийся в здравом уме. Если нотариус вдруг заподозрит, что перед ним Поль де Баер, страдающий амнезией и, следовательно, в определенном смысле не отвечающий за свои поступки, тогда… на наследстве придется поставить крест!

Понятно, мне следовало бы ожидать подобного возражения. Я предпринял обходной маневр.

— Вы утверждаете, что Жильберта ждет возвращения мужа. Согласен. Но, в конце концов, ведь он, мне кажется, исчез слишком давно. Вы не находите, что надежда просто въелась ей в душу?

Он не понимал иронии.

— Да, — прошептал он, — да… Она все еще надеется. Я сказал ей, что Поль, быть может, находится в каком-нибудь лечебном заведении, она сочла это вполне вероятным. Я делаю вид, что ищу его в Италии, Швейцарии, Германии… Когда я позвоню ей и сообщу, что отыскал Поля в Париже, у нее не возникнет и тени сомнения.

— А когда я уеду… так как, в конце концов, у меня нет никаких причин долго там задерживаться, вы согласны со мной? Все это дело каких-нибудь двух недель.

— Может, и больше, — ответил Франк. — Я не обещал вам, что дядя Анри умрет на будущей неделе.

— Это не имеет значения… Итак? Что же будет, когда я уеду?

Франк не торопился с ответом, он положил себе на тарелку огромный кусок торта.