Хоккенхаймская ведьма - Борис Конофальский (2019)

Сыч подошёл к девице и выпихнул её из комнаты прочь. А кавалер, так и не дождавшись ответа на вопрос, спросил, как-бы уточняя:

— Так кто это кольцо мне дарит?

— Гильдия города Хоккенхайма, — отвечал купец Рольфус, но уже не так торжественно, как вначале.

Волков перевёл взгляд на того купца, что стоял по правую руку от него и спросил снова:

— Гильдия купцов города Хоккенхайма? Так ли?

Купчишка обомлел, стал коситься на Рольфуса. И ничего не отвечал.

Кавалер взглянул на третьего купца, а тот и вовсе уставлялся в стену, будто бы всё это его и вовсе не касается. Только вот стоял он, едва дыша.

— Как вас зовут, Рольфус, кажется? — Уточнил Волков, обращаясь к купцу, что держал подушку.

Тот согласно кивал.

— Окажите мне любезность, друг мой, хочу глянуть, как камень играть будет на свету, наденьте перстень.

— Мне надеть перстень? — удивлённо переспросил купец.

— Да, наденьте, а я гляну, каков он на руке, — продолжал кавалер и тут же крикнул. — Ёган, свечи мне и пояс.

Ёган, уже понял, к чему дело идёт, сразу принёс подсвечник, со всеми свечами, и пояс, хотя не пояс нужен был его хозяину. Он подошёл к Волкову и протянул ему меч. Эфесом к хозяину. Не взглянув на слугу, кавалер взял оружие. Он продолжал смотреть на купца и поиграл мечом, привычно разминая руку:

— Ну, так, что же, друг мой, примерите перстень?

В тоне его не слышалось и капли благожелательности.

— Так не по чину мне такой перстень, — наконец вымолвил купчишка.

— По чину, по чину, — убеждал его кавалер, — Ёган, неси мне перчатки.

Рольфус аккуратно взял перстень. Даже в перчатке он держал его двумя пальцами.

— Смелее, мой друг, смелее, только перчаточку снимите, — настаивал Волков. — И надевайте его.

Но Рольфус замер, дальше дело не шло. Он так и держал перстень двумя пальцами. Два других купца косились на него и, очевидно, не понимали, что происходит, один даже сказал тихо:

— Да надень ты его, наконец, раз тебя так просят.

Но Рольфус не собирался это делать. Тем временем Ёган принёс господину перчатки. Волков, положив меч на стол, надел их. И, размяв пальцы, произнёс:

— Максимилиан, Сыч, пока гости меряют перстень, сходите вниз, приведите четвёртого, того, что постеснялся подняться к нам.

Сыч и юноша тут же пошли скорым шагом из покоев. А Волков присел на край стола и спросил у Рольфуса:

— Что, не хочется перстень мерять?

— Не по чину мне такое, — просипел купчишка, он так всё и держал перстень в двух пальцах.

— Не почину, значит, — сказал кавалер вставая.

Глаз он с купца не сводил, и тот от такого внимания, едва не шатался.

Тут вернулись Сыч с Максимилианом.

— Нет его там, экселенц, — сообщил Фриц Ламме. — Что делать будем, искать?

— Обязательно будем искать, но только с этими господами сначала потолкуем.

Волков был выше любого из купцов и тяжелее. За его плечами было двадцать лет войн и сражений, а купчишки…

Первого он свалил с ног, просто толкнув его плечом в грудь, тот улетел к двери. Второму он положил пятерню на лицо и толкнул его к стене, у того ноги едва от пола не отрывались, а Рольфус, чуя беду, бросил подушку и хотел было юркнуть из покоев, но кавалер поймал его за одежду и как тряпку метнул в стену.

И всё стихло, купцы лежали, один трясся, другой молился, а Рольфус сжался и смотрел злым зверьком на всех по очереди.

Волков увидел перстень на полу, поднял его, осмотрел, не увидел ничего необычного и произнёс:

— Максимилиан, а где моя секира?

— Внизу, в телеге, со всем нашим оружием, — отвечал юноша.

— Несите, думаю, она сейчас может пригодиться.

— Да, кавалер.

— Ёган!

— Да, господин.

— Заверни ковёр, чтобы не запачкать, а то заставят за него ещё платить.

Ёган стал быстро сворачивать край ковра.