Башмаки на флагах. Том второй. Агнес - Борис Конофальский (2020)

Уже по лоснящейся физиономии Сыча было ясно, что он собою горд. Волков ещё с коня не слез, а они с Ежом уже тащат к нему какого-то плюгавого мужичонку. А Фриц Ламме ещё издали кричит:

— Вот, экселенц, нашли мы его.

Точно, они молодцы. Кавалер сразу узнал в нём одноглазого монаха. И тот узнал Волкова, стоял, трясясь всем телом.

— Ну, — мрачно спрашивает кавалер, — и к какому же монашескому братству ты принадлежишь?

Мужичонка зыркнул на него единственным глазом и… заплакал.

— Да никакой он не монах, экселенц, — говорит Сыч, — это Ганс Фегерман, вор из Малена, пьяных гостей по кабакам обворовывал. С трактирщиками в доле работал.

— И игрочишка, — добавляет Еж, показывая Волову игральные кости, — кости у него с секретом.

Волков понял сразу, что этого Ганса Фегермана наняли, никакого отношения к разбойникам, что на него напали, этот тип не имеет.

— И сколько же тебе предложили?

Ганс Фегерман жалобно всхлипнул. А Волков тут же вспомнил, как из головы Георга фон Клаузевица торчал арбалетный болт и как звякнул меч о мостовую, что тот не удержал слабеющей рукой. От этого воспоминания тут же перекосило рыцаря от злости и, не милосердствуя, он с оттяга врезал хлыстом прямо по морде, по левой щеке ублюдка.

Жёсткий стек сразу рассёк кожу на щеке, чай, не лошадиная кожа-то. Мерзавец заорал и схватился рукой за рану, а через пальцы тут же покатились на его одежду капли крови. Но Волкову плевать было на кровь, он произнёс, почти шипя от злости:

— И не вздумай скулить, будешь скулить, так велю тебя повесить на заборе и сечь, пока вся шкура не слезет. Отвечай мне, сколько тебе заплатили?

— Не надо, господин… — причитал вор.

— Сколько? — кавалер снова занёс стек.

— За то, чтобы вас нашёл, три талера, — пролепетал Ганс Фегерман.

— Где нашёл?

— Я два дня у южных ворот просидел, пока вы не приехали. А как дождался, так пошёл за вами, когда вы к епископу поехали.

— А потом?

— Потом дождался вас, пока вы не поехали к купцу Кёршнеру. У прислуги узнал, что вы сели там обедать, — тут вор замолчал.

— Дальше говори, демон поганый, не заставляй господина ждать, — произнёс Сыч и врезал вору под рёбра в правый бок.

Тот тут же согнулся от удара, заныл, но, вспомнив хлыст, разогнулся и трясущимся голосом продолжил:

— И побежал в кабак.

— В «Пьяном купце» бриганты заседали, — вставил Ёж.

— В «Пьяном купце»? — вспоминал кавалер. — Это тот кабак, что у городского арсенала?

— Угу, — кивал Сыч, — тот.

— Да, господин, — стонал вор.

«То есть в пятистах шагах от дома графа! Ну понятно».

— И всё о вас сказал Ульму.

— Это бородатый такой, высокий, красивый? — снова вспоминал Волков.

— Точно так, господин. Бородатый, бородатый.

— Ульм? Это имя его или фамилия?

— Кличка, все бриганты звали друг друга по кличкам, — говорил Сыч, — вели себя тихо, скромно. Но в трактире не ночевали.

— Ещё бы, зачем деньги тратить, когда дворец графа рядом, — для себя говорит кавалер и спрашивает у вора: — А этот Ульм и его люди конечно не из Малена были?

— Нет, господин, не маленские они.

— А от куда же?

— Не знаю, господин. Может, с Вильбурга.

— И что дальше было после того, как сказал ты Ульму, что я у купца обедаю?

— Господин, — захныкал Ганс Фегерман, — я невиноват, я хотел уже уйти…

— Говори, сволочь! — Волков опять занёс хлыст, но пока не бил.

— А-а, — заорал вор и заговорил скороговоркой, — Ульм мне сказал, чтобы я вызвал вас к епископу. Сказал, что даст мне монашеское одеяние. Я отказывался. А он мне сказал, что я всё равно уже замазан, а пять талеров мне не помешают.

— Он ещё тебе пять монет дал?

— Да, господин, — вор указал на Сыча, — эти господа у меня всё забрали, у них все мои деньги.

— И ты согласился?