Ласточкино гнездо - Валерия Вербинина (2019)

Парамонов смотрел на своего собеседника, который сыпал словами, взволнованно рубя воздух рукой, и думал, что как раз таких сотрудников ему не хватает – горячих, сообразительных и увлеченных своим делом. И тут же подкралась паршивая мыслишка – а долго ли он сам продержится, если у него на постоянной основе объявится такой талантливый помощник.

Съест ведь, подлец, подвинет с насиженного местечка, и прощай тогда карьера, вместе с уверенностью в завтрашнем дне. С дураками в этом смысле куда как проще – если ты хоть чуть-чуть умнее их, они нипочем тебя не опередят.

– Ладно, – объявил Николай Михайлович, хлопнув ладонью по столу, – щас мы этого реквизитора реквизируем и разберемся, что он на самом деле такое… – И Парамонов хохотнул, чрезвычайно довольный своим каламбуром, который получился у него сам собой.

Пока начальник угрозыска звонил по телефону и заполнял необходимые для ареста бумаги, гражданин, известный как Тимофей Щелкунов, со всех ног примчался в магазинчик, расположенный в подвале одного из ялтинских домов.

Черт знает что это был за магазинчик – торговали тут дешевым мылом, свечами, какой-то дрянью, которую неизвестно зачем выпускают и неизвестно кто берет. Впрочем, в подвальчике имелся свой отдельный телефон. Щелкунов позвонил по нему и дрожащим голосом попросил позвать одного человека.

Менее чем через полчаса тот, с кем реквизитор говорил по телефону, спустился в подвал.

– Сеня, – бросился к нему Щелкунов, – Сеня, меня раскрыли… Сука, он никакой не репортер, он из этих, из угрозыска он…

Не выдержав, Тимофей разразился грязной бранью.

Собеседник вздохнул, чиркнул спичкой о стену и закурил папиросу.

– Давай по порядку, Лёва. Кто тебя раскрыл? Как?

Он сделал знак хозяину подвала, старику в поношенном костюме и тюбетейке. Тот, не выказывая ни малейшего удивления – он вообще выглядел на редкость равнодушным, как человек, который в жизни видел слишком много и больше ничему не способен удивляться, – кивнул, просеменил к входной двери, шаркая подагрическими ногами, запер ее и повесил табличку «Закрыто».

Перемежая свой рассказ проклятьями, количество которых утомило бы и знатока отборной ругани, Щелкунов рассказал, как его вывели на чистую воду, и добавил, что подозревает Опалина.

– Рожа мне его не нравится… И он вышел до того, как снаружи заорали «Шухер»…

Собеседник докурил папиросу, и хозяин молча подвинул к нему пепельницу. Одним легким движением Сеня раздавил окурок и улыбнулся.

– Говорил я тебе, Лёва: не мокрушничай… А ты щенка зарезал. Теперь этот по следу притащился… если ты, конечно, прав…

– Сеня, – сказал Лёва, искательно заглядывая собеседнику в глаза, – мне залечь на дно надо… В Одессу на пароходе, а? В трюме… Клянусь, я себя тихо вести буду…

– Конечно, будешь, – добродушно ответил Сеня.

И, выхватив из кармана кастет, нанес Лёве один точный удар в висок.

Тот, хрипя, повалился на пол.

Сеня неодобрительно покачал головой, поглядел на кастет, словно тот был в чем-то виноват, наклонился и ударил лежащего еще дважды. Хрип прекратился.

Хозяин молча глядел из-за прилавка на происходящее, не выказывая даже намека на волнение.

– Вот сука, а? – Сеня оглядел себя и скривил губы. – Манжету мне кровью испачкал, гнида.

– У меня найдется запасная рубашка, – промолвил хозяин глуховатым голосом.

– Да? – Сеня повернулся к нему и оскалился, пряча кастет. – А размерчик-то мой?

– Ваш размерчик мы завсегда найдем, – почтительно ответил хозяин. – А с этим что делать? – Он кивнул на того, кого в киногруппе знали под именем Тимофея Щелкунова.

– Что хочешь. Избавься от него, слышишь? Лучше всего так, чтобы его никогда не нашли.

И посетитель прошел во внутреннее помещение – примерять новую рубашку, которую ему предложил владелец заведения.

Глава 13

Выстрелы в ночи