Я Пилигрим - Терри Хейз (2015)

Это было похоже на сцену, происходящую в одном из последних кругов ада: при тусклом свете масляной лампы человек в причудливом темном костюме склонился над пленником и, воззвав к Аллаху, плавно погрузил иглу в татуировку.

Сарацин был хорошим врачом, имевшим богатый опыт внутривенных инъекций. Молодой японский хиппи лишь слегка пошевелился в своем глубоком наркотическом сне, пока игла, погружаясь все дальше, плавно входила в вену. Сарацин медленно вдавил поршень, наблюдая, как уменьшается в шприце уровень прозрачной жидкости, перетекающей в кровеносную систему жертвы. Через десять секунд все было кончено. Молодой человек тихо вздохнул во сне и перевернулся на другой бок.

А врач немедленно убрал стеклянный флакон и шприц в специальный красный контейнер биозащиты, который он еще раньше наполнил лизолом – дезинфицирующим средством, используемым в промышленности.

После этого Сарацин занялся голландским инженером, повторив ту же процедуру на бедре мужчины и остановившись только на мгновение, когда ему вдруг показалось, что тот проснулся после первого прикосновения иглы. Однако Сарацин ошибся, и, осознав это, он крепко сжал в руке шприц и надавил на поршень, лишив голландца возможности когда-нибудь снова увидеть жену и детей. То, что проделал сейчас саудовец, было равносильно тому, как если бы он приставил ствол АК-47 к виску инженера и нажал на курок.

Эксперимент был завершен. Сарацин собрал свой хирургический набор, не забыв прихватить контейнер биозащиты и лампу.

В полной тишине – казалось, что даже звук регулятора подачи воздуха стал тише, – Сарацин направился к двери, моля Аллаха, чтобы дополнительный ген сделал вирус грозным оружием, преодолевающим вакцинную защиту.

Глава 36

Не думаю, что существует много хороших способов умереть, но я знаю один из самых худших: вдали от дома и семьи, в заброшенной деревушке, посаженным на цепь, как собака, когда тело твое ослаблено оспой, а вопли о помощи слышит только бородатый палач, равнодушно взирающий на тебя сквозь армированное стекло.

На следующее утро пленники проснулись поздно, ощущая сильную головную боль, молотом бьющую в основание черепа. Они решили, что это реакция на скверную еду, но никто из них не подумал, что находится под воздействием наркотиков. Какой смысл одурманивать их? Ведь они скованы железной цепью в каменной темнице и убежать никак не могут.

Когда двое мужчин с трудом дотащились до маленького тазика, чтобы умыться, оба заметили друг у друга покрасневшую кожу: на бицепсе у японца и на бедре у голландца. Первая мысль, пришедшая им в голову: это укус скорпиона или паука. С помощью масляной лампы они осмотрели каждый дюйм своей темницы, но никого не нашли.

Лихорадка усилилась к вечеру и в последующие двенадцать дней становилась все интенсивнее. Ночью они обильно потели. Итальянке выпало ухаживать за больными мужчинами в этой душной тюремной камере. Она меняла им одеяла, давала еду, обтирала пот и стирала грязную одежду. Все это время на женщину воздействовали их дыхание, пот и слюна: она не понимала, что плавает в невидимом океане из миллиардов инфицированных молекул, все их узилище буквально кишело болезнетворными микробами.