Я Пилигрим - Терри Хейз (2015)

– Хорошо. Пленки как-то систематизируются, регистрируются?

Он рассмеялся:

– Какая регистрация? Их просто кидают в коробку.

– А потом вновь используют для записи?

– Точно.

Именно этого я и боялся: возможно, одна из камер зафиксировала женщину, приближающуюся к телефонной будке, пешком или на машине, а потом пленку использовали повторно и стерли запись.

– Ладно. А каков порядок? Кто меняет пленку?

– Тот из нас, кто работает в данный момент, – объяснил Памук. – Заступая на смену, мы первым делом убеждаемся в правильности суммы в кассовом аппарате и проверяем записывающее оборудование. Если пленки осталось мало, ее извлекают, бросают в коробку, выбирают новую, перематывают пленку и ставят ее на запись.

– Значит, некоторыми кассетами неделями, а то и месяцами никто не пользуется?

– Конечно, это зависит от того, какая из них попадется под руку. Во всяком случае, те, что на дне коробки, возможно, не были в работе уже целый год.

Я взял паузу, чтобы подумать. Понятно, что здесь все решает случай.

– Что вы делаете, если кто-то уедет, не заплатив?

– Мы перематываем пленку, фиксируем номерной знак автомобиля и вызываем полицейских.

– Вы отдаете им кассету, чтобы они провели расследование?

Он взглянул на меня, словно не веря своим ушам, и рассмеялся:

– Это Турция, мистер Уилсон. Копы устанавливают, кому принадлежит номерной знак, и беседуют с водителем. Очень скоро он оказывается готов раскошелиться на сумму, вдвое превышающую ту, что не заплатил за бензин. Эти деньги отдают на автозаправочную станцию. Ему также приходится платить копам «штраф», который они кладут себе в карман. Никому не нужно судебное преследование. Все довольны, кроме парня, который уехал, не заплатив, но его интересы никого не волнуют.

Такая система имела свои плюсы и для меня: она гарантировала, что ни одна кассета не оказалась в полицейском участке Бодрума и не болталась сейчас где-нибудь в судебных инстанциях.

– Вы просматриваете пленки в офисе на экране телевизора?

– Конечно, – ответил турок.

Памук наблюдал, как я обошел автозаправочную станцию, осмотрел все видеокамеры, прикидывая радиус их обзора. Если они зафиксировали женщину, то с очень близкого расстояния: не важно, на машине она приехала или нет – до телефонной будки ей в любом случае пришлось идти пешком. Но если она держалась очень близко к краю тротуара, то, скорее всего, не попала в поле зрения ни одной камеры. К тому же не ясно, удастся ли найти нужную пленку и не использовали ли ее повторно, стерев ту запись, что я ищу.

– Указано ли на пленках время записи: есть ли внизу дата, час и минуты?

Памук утвердительно кивнул. Это давало мне дополнительное преимущество: благодаря «Эшелону» я знал точное время и даты обоих телефонных звонков.

– Хорошо, – сказал я. – Давайте пройдем в офис. Я хочу взглянуть на пленки.

Глава 45

Час спустя я все еще сидел в одиночестве перед древним черно-белым телевизором с экраном чуть больше моей ладони и удивительно нечетким изображением.

Рядом со мной лежала большая стопка видеокассет, которые я уже просмотрел, и несколько еще не виденных – стремительно тающее хранилище моих надежд, а может быть, и надежд всего западного мира. Но об этом я старался не думать.

В помещении было очень тесно. Я бы очень удивился, узнав, что его убирали хоть раз за последние десять дней. Такое достижение цивилизации, как кондиционеры, пока еще не достигло офиса «Бритиш петролеум» в Бодруме, но, несмотря на жару, возможности заснуть не было: стул, на котором я сидел, был такой шаткий и неудобный, что мне приходилось вставать каждые несколько минут, чтобы дать шанс спине и заднице выжить в таких условиях.