Полоса черная, полоса белая - Екатерина Островская (2019)

Ерохин вспомнил вчерашний день, и ему стало не по себе.

Только сейчас он понял, что попался. Его, вероятно, и взяли в банк для того, чтобы поручить убить бывшего любовника жены. Если бы он не ляпнул при первой встрече с президентом банка, что знаком с неким Рохелем, возможно, ничего этого не было бы. Он искал бы сейчас работу, у него не было бы денег, возможно, начал пить…

А он и так пьет: вчера с Виктором Ивановичем они на двоих приговорили почти полтора литра элитного виски.

Конечно, были времена, когда Сергей выпивал и поболе, но сейчас голова не болит, а это самое главное. Теперь важно как-то выйти из ситуации.

Ерохин зашел в ванную комнату, надеясь обнаружить душевую кабину, но там была лишь огромная ванна-джакузи. Он повернул кран, вода полилась в ванну широким потоком, быстро наполняя емкость. Сергей разделся и лег в эту воду. Лежал, как когда-то в детстве, и размышлял.

Потом это все ему надоело — и лежать, и размышлять. Встал под душ и смыл с себя расслабленность. В зеркальном шкафчике обнаружил бритвенный прибор в упаковке и нераспечатанную зубную щетку. Через пять минут он уже был готов к разговору с Рохелем.

Виктор Иванович сидел на первом этаже за огромным столом и пил чай. Увидев своего телохранителя, показал на свою чашку.

— Присоединяйся. Вон кухня, а вон чайник на плите. Чашку и блюдце найдешь там же, а если хочешь перекусить, открой холодильник.

Ерохин не хотел есть.

Но чай себе налил и опустился за стол напротив банкира. Только сейчас он обнаружил на столе кожаную борсетку.

Возможно, просто не заметил раньше, а может быть, Рохель только сейчас положил ее на столешницу.

— Я чуть больше решил дать, — произнес Виктор Иванович. — Там три миллиона рублями. Ведь рублями сподручнее расплачиваться и в обменник бежать не надо. Или ты все же решил отказаться?

— Я слово дал, — ответил Сергей.

— Тогда скажи, что планируешь делать сегодня. Я на работу не собираюсь идти. Посижу здесь и всем буду говорить, что ты рядом. Никто не приедет с проверкой. Так что я — твое алиби. Петрович может тебя отвезти на авторынок. Если удастся сегодня вопрос с машиной решить, то можно и на дело сразу езжать. А я отсюда ни ногой. Алиби так алиби: буду всем говорить, что приболел, а ты был со мною рядом все время. Петрович с женой скажут то же самое, можешь не сомневаться.

— Мне только надо проверить: на месте ли объект, чтобы зря за пятьсот верст не гонять.

— Он там, я уже это проверил: набрал раненько утром его городской номер, он снял. Я послушал, как он материт молчащую трубку, и отключился. Откуда звонили, он никогда не определит.

И снова у Ерохина заныло сердце, как будто они сейчас обсуждали не будущее какого-то подонка, а его собственную — Сергея Ерохина — судьбу.

Глава вторая

Он долго ходил вдоль рядов выставленных на продажу автомобилей. Сначала выбирал людей, а потом уже осматривал предлагаемые ими авто. Мимо приличных с виду машин, хозяева которых не внушали доверия, проходил, не задерживаясь. Потом в самом конце длинного ряда заметил мужчину — своего ровесника, очевидно. Тот мялся, пытался заговаривать с проходящими мимо покупателями, но терялся и вздыхал.

Сергей подошел, когда к отливающей перламутром зеленой машине уже приценивался армянин.

— Какого года твой «Ауди»? — спросил армянин.

— Пять лет машине, — ответил продавец.

— А какой у него цена?

— Там на стекле написано.

— Мало ли что пишут, я тебя спросил.

— Один миллион, — вздохнул владелец и зачем-то добавил: — Рублей.

— Да ты че! — возмутился армянин. — Там такую же и даже еще лучший машина можно за семьсот купить. У тебя вообще совесть твой есть?

— Какой пробег? — поинтересовался Ерохин.

— Почти семьдесят тысяч, — ответил продавец. — Но я обслуживался на фирменной станции и там же сделал предпродажную подготовку.