Полоса черная, полоса белая - Екатерина Островская (2019)

Сергей покачал головой, потом выдохнул. Подумал, стоит ли говорить, но наконец понял, что именно сегодня такой момент, что Рохель расскажет все или почти все.

— Дело в том, — начал он, — что недавно в Малой Неве был выловлен труп молодого человека лет тридцати. Это территория моего бывшего отдела, связи остались, а потому я знаю об этом. Документов при утопленнике не было никаких, а экспертиза установила, что в легких нет воды, следовательно, причиной смерти…

— Ты хочешь сказать, что… Нет, этого не может быть. Как установили, что это Борькин сын?

— Его дактилоскопировали. А умер он от удушья, кто-то набросил ему на шею удавку. Вот все, что я знаю, и, видимо, это все, что знает следствие. Убили, и концы в воду, как говорится.

Рохель сидел пораженный и раздавленный.

— С трудом верится, — наконец выговорил он. — Роберт — неплохой мальчик. Был неплохим. Тушкин так на него надеялся. А когда самого Борьку убили, я решил помочь его ребенку. Хотел даже его в банк взять. А он еще недавно и тему интересную принес. Мы даже собирались с ним в Швейцарию по делам, но в последний момент поездка моя сорвалась… Роберт уехал и пропал. А теперь получается… Вот это новость!

Он откинулся на спинку кресла и задумался.

— Есть предположения, кто его мог убрать? — поинтересовался Сергей.

Виктор Иванович в раздумье покачал головой. Потом выпрямился.

— Ну, давай запьем и закусим это известие. Хотя для тебя это не новость. А мы искали парня, хотели даже обращаться в правоохранительные органы. Я даже консультировался с начальником райотдела, у которого хорошие связи…

— С полковником Коптевым? Не знаю, насколько он эффективен в подобных делах, надо искать настоящих специалистов. Исчезновение человека никто расследовать не будет. И дела не будет. Нет тела — нет дела. Так у нас говорили.

— Но сейчас-то?

— А сейчас этим делом, насколько мне известно, уже занимаются. Но безрезультатно, как водится. Орешкин ведь был не местным. Поэтому следствие не сможет выйти на его связи, узнать, какими делами он занимался, какие у него были отношения с ближайшим окружением, кто желал его смерти и кому его смерть выгодна. А в Череповце тоже это никому не интересно, потому что не на их земле убийство произошло. И слава богу: кому охота на себя глухарь брать и понижать процент раскрываемости.

— А мне это очень важно знать, — медленно произнес Виктор Иванович, — возможно, это не простое убийство, а самая настоящая атака на банк и на меня лично.

— А каким боком ваш банк тут? Или вы, уважаемый Виктор Иванович?

— Ладно, закрыли тему! — подвел черту Рохель. — Будем с этим делом разбираться. Попрошу Брускова, пусть подключается, да и ты поможешь: опыт у тебя имеется.

— Рад буду помочь, — пообещал Ерохин.

Президент банка молча кивнул, а потом посмотрел на собеседника.

— Ну, ладно, чего так всухомятку сидим? Давай!

Сергей подумал, что Виктор Иванович намекает на то, что надо наполнить бокалы, взял бутылку, но Рохель покачал головой.

— Потом. Ты обещал тоже чем-то сокровенным поделиться. Так что — я жду.

Это прозвучало как приказ.

Ерохин взял бутылку, наполнил свой стакан на треть и только после этого произнес:

— С вашего позволенья. Это для храбрости.

Он выпил залпом. Потом в подставленную ладонь сплюнул попавший в рот кусочек льда и положил его на свою тарелку.