Среди тысячи слов - Эмма Скотт (2020)

– Ты плохо молишься, – выдохнул я. На губах появилась ухмылка, когда я схватил его за запястья и сжал. – Молю тебя, убери руки с моего горла…

Глаза Джастина вспыхнули, и он стиснул зубы. Превозмогая боль, он надавил пальцами сильнее. В глазах горела ненависть.

Лен в роли короля Клавдия выкрикнул свои слова с искренним испугом:

– Оттащите их друг от друга!

Актеры ансамбля с трудом разняли нас с Джастином, а потом еще удерживали нас, пока мы рвались, словно бешеные псы.

– Гамлет, Гамлет, – позвала Лоррен.

У моего уха послышался голос Горацио, взявшего меня за руку.

– Боже, мой лорд, успокойтесь.

Я кипел, сердито глядя на Лаэрта, с трудом воспринимая реальность.

– Я буду сейчас с ним сражаться, пока веки не закроются.

– О сын мой, из-за чего? – молила Гертруда.

Уиллоу лежала на носилках все еще с закрытыми глазами. Ее лицо было бледным и красивым. Масштаб произошедшего с ней прошлым летом накрыл меня, как огромная волна.

«Он опоил ее. Смерть без смерти, что оставила ей немилосердные сны. И я не могу это изменить. Марти не прав. Я пришел слишком поздно. История рассказана».

Я стоял один, глядя только на Уиллоу, и произнес:

– Я любил Офелию.

Все молчали. Никто не двигался.

Уиллоу открыла глаза, и ее губы слегка шевельнулись, когда она ахнула. Легкий вздох, пронесшийся по тихой сцене. Медленно она села. На губах застыла дрожащая улыбка.

– Ладно, ребята, – сказал Марти. – Давайте сделаем перерыв.

* * *

Мартин позвал нас всех в круг. Напряженная атмосфера пятого акта была все еще заметна, как и красные отметины на моей шее и синяки на запястьях Джастина.

– Красота театра может быть очень реальной, – сказал Марти. – И несмотря на боевые шрамы, я считаю сегодняшний вечер чрезвычайно успешным.

Он заставил нас с Джастином пожать друг другу руки.

– Извини насчет шеи, – сказал он, сильнее сжимая мою руку. – Надеюсь, не сильно болит.

Я сжал его ладонь еще сильнее, и его самодовольная улыбка исчезла.

– Аккуратнее, Пирс, – сказал он, наклоняясь к моему уху. – Компания ее отца владеет твоей заправкой. Позаботься о том, чтобы оставаться у него на хорошем счету.

Восстановив порядок, Марти сделал финальное объявление вечера.

– Мой щедрый срок для изучения сценария подошел к концу, друзья мои, – заметил Мартин после репетиций. – Пришло время сделать это. Начнем репетиции на следующей неделе. Если вы еще не выучили, сделайте это, чтобы мы смогли по-настоящему поработать, ладно? Все складывается воедино, и вы все проделали потрясающую работу. Да, особенно ты, Лен.

Лен опустил руку и засиял от гордости. Все рассмеялись, и репетиция завершилась на позитивной ноте. Актеры вышли, и Уиллоу одарила меня последним быстрым взглядом, прежде чем уйти с Лоррен, которая теперь подвозила ее домой после той ночи танцев.

Мартин и Ребекка ушли в свои кабинеты наверху, чтобы заняться какой-то подготовительной работой, а я остался подметать сцену и убирать стулья.

У входа в зал снова показалась Уиллоу. Я замер на полсекунды, а затем продолжил работать, ничего не говоря. Я уже и так сказал достаточно, черт возьми.

– Не хотела уходить, не поговорив, – сказала она. – О той ночи.

– Не нужно, – ответил я.

– Знаю, что не нужно. Но разве ты не видишь? Вот что я так ценю, Айзек. Ты никогда на меня не давил. Никогда. И… ну… – Она убрала локон за ухо. – Я совсем опозорилась. Ныла, какой ты красивый. А потом меня вырвало на тебя.

– Неа, ты промазала, – сказал я.

Ее лицо осветила улыбка.

– Слушай, я знаю, что тебе было нелегко выслушать то, что я говорила. Мне жаль, что выбрала тебя, но… Несмотря на все это, кажется, мне это помогло.

– Я рад, – сказал я.

Такие чертовски слабые слова.

«Ты храбрая. Сильная. Ты заслуживаешь лучшего, чем я».

– В любом случае, я хотела поблагодарить тебя за то, что был рядом. И за…