Мой ненастоящий - Джина Шэй

Я же… Поднимаю руки вверх.

Ну а что, он же с пистолетом, да? Мне ужасно страшно!

Утырок радостно скалится, поднимаясь на ноги.

— Ты точно сегодня сдохнешь! — обещает он, делая один шажок в мою сторону. — Без вариантов..

Ага, ага!

Ну, ему-то откуда знать, что все мои боевые навыки мне обеспечивали лучшие столичные оперативники. Омоновцы, собровцы — круг моих преподавателей очень широк.

И да, я — прекрасно знаю, как заломать человека с пистолетом. Честно говоря, я мог вышибить свое оружие из руки противника, еще пока он валялся на полу. Мне нужно не это. Мне нужно сделать бросок вперед, вцепиться в руку утырка, проворачивая в ней пистолет, переплестись с ним, будто бы в драке, но на деле — всего лишь под прикрытием собственного тела наклоняя пистолет в нужную мне сторону. А теперь — сдвинуть предохранитель, быстро и четко — в конце концов, этот пистолет для меня был практически родственником, я каждый его миллиметр знаю. Финальный штрих — нажать на курок пальцем моего же противника, буквально вдавив его в металл.

А потом, на суде я буду утверждать, что все это случилось в пылу борьбы и такой критичный ущерб был нанесен Ахаду Муратову непреднамеренно.

Ха-ха! Конечно же не потому, что этот урод пытался изнасиловать мою Маргаритку.

Я выпрямляюсь под громкий вой противника, катающегося по полу. Кровища хлещет, глаза у моих «гвардейцев» — огромные, как плошки. Ну да, кошмар любого мужика — отстрелить себе свое мужское достоинство. Сколько басенок ходит о несчастных случаях, случившихся с неумехами. Но наблюдать такое — доводится не каждому.

Вдох-выдох…

Мимо меня проносится фигура с пылающей башкой. А вот это уже реальный неждан!

Лишь оглянувшись, я понимаю — в пылу драки Тимурка отлетел не куда-нибудь, а башкой в растопленный каминчик. И облитая алкоголем голова загорелась мгновенно. Что ж…

Фортуна, ты так красиво улыбаешься этим вечером!

53. Маргаритка

Вокруг меня суетятся люди. Много людей. Полицейские, собирающие вещдоки в домике, мужики в черном — те, что пришли с Ветровыми, — врачи, оказывающие помощь Валиеву и Муратову…

Чуть поодаль курит Паша, водитель Ветрова — курит он со вчерашнего дня, похоже. Могу его понять. Я сейчас тоже бы закурила.

Мне нашли какой-то плед, завернули в него, посадили на какой-то стульчик подальше от движухи, но спрятаться от неё совсем — нет, сегодня не получится. И все что греет — только горячая кружка с кофе в моих руках. Её притащил кто-то из полицейских.

Я пью медленно. И стараюсь смотреть на свои колени.

Я проклята.

Каждый раз, когда я поднимаю глаза — вижу его. Быстрого, энергичного, умудряющегося быть сразу везде и одновременно со всеми. И каждый раз когда я его вижу — мои внутренности плавятся, будто меня под завязку заполнили соляной кислотой.

Он знает.

Знает!

Я видела свою флешку в его руках.

Каким-то образом он её достал. И…

Боже. Вот теперь все точно кончено.

Смешно. Я сегодня чего только не пережила. Меня похитили, били, едва не изнасиловали. На моих глазах один мой враг получил тяжелейшее ранение, искалечившее его жизнь до самого ее конца, второй — тоже лежит в скорой, с тяжелейшими ожогами едет в реанимацию под кислородной маской, а мои мысли занимает вопрос того, что мой брак, брак, в который меня затаскивали силком, шантажом и угрозами, вот-вот развалится.

Что имеем — не храним…

Чья-то ладонь опускается на мое плечо. Я вздрагиваю, будто меня ударяет молнией. Ощущения во многом схожи. Он?

Нет, не он. Паша, водитель.

— Владислав Каримович зовет тебя в машину, — сипло выдыхает он, — вам можно ехать, он все уладил.

Вот так. Прислал водителя. Сам не захотел мараться.

Что ж, спасибо, что хоть до Москвы снизошел подбросить…

До машины шагаю почти вслепую — глаза застилают слезы.