Ведьмин вяз - Тана Френч (2020)

– У тебя все волосы в листьях, – со смехом сказала Мелисса и протянула руку, – дай уберу. – Я перевернулся и положил голову ей на колени.

– Ну хорошо. – Леон нашарил пачку сигарет. Я не сразу вспомнил, о чем мы вообще говорили. – Тот случай, когда я в пять лет укусил тебя за лицо.

– Ха, я до сих пор это помню. До крови кусанул. Главное, непонятно, с чего? Рехнулся ты, что ли?

– Не помню. Наверное, за дело.

– И я пошел в школу с таким лицом, будто сбежал от Ганнибала Лектера, – сказал я Мелиссе.

– Бедный Тоби. – Она погладила меня по щеке. – Ты всем рассказывал, что сражался с суперзлодеями?

– Хорошо, если так. Скорее всего, просто соврал, что меня укусила соседская кошка.

– Я рассказал, теперь твоя очередь, – проговорил Леон и спохватился, что пытается прикурить сигарету с фильтра. – Начинай, Тоби.

– Что? Ну нет, это не считается.

– Как хочешь, но ничего другого я не скажу.

– И это все, на что ты способен? После того, в чем призналась Сью? Да это же фигня какая-то, вспомни что-нибудь нормальное.

– Вот сам и вспомни. – Леон выдохнул дым.

– Сначала ты.

– Давайте я, – вмешалась Мелисса.

Я сел и взглянул на ее лицо – спокойное, уверенное, непроницаемое. Укурилась она, что ли?

– Тебе необязательно, – сказал я.

– Почему бы и нет? – спросила Сюзанна.

– Потому что она вас толком не знает. Так что это совсем другое дело.

– Пусть она сама решит.

– Моя мать алкоголичка, – произнесла Мелисса звонким, даже мечтательным голосом. – Как-то раз она упала с лестницы и сломала ногу. Мне тогда было двенадцать лет. Я уже легла спать, но она очень шумела. Не могла встать. Отца не было дома, он работал в ночь. Мать кричала, звала на помощь, но я притворилась, что сплю и не слышу. Я тогда еще подумала: ничего, пусть полежит так немного, помучается, может, хоть испугается и пить бросит. Я понимала, что она может захлебнуться – ее рвало, – и все равно не вышла. Прислушивалась всю ночь, как она там. А утром вернулся отец и нашел ее.

Мелисса мне многое рассказывала, но об этом – ни разу.

– Господи, милая. – Я обнял ее за талию, притянул к себе.

– Да ладно, это же было давно. Нога срослась, мать выздоровела. Она и не помнит ничего. – И остальным: – Пить она, конечно, так и не бросила. Не помогло.

– Бедная девочка. – Леон округлил глаза, наклонился, сжал ее ладонь. – Ты ни в чем не виновата, и это уж точно не значит, что ты плохой человек.

– Вот именно, – подхватила Сюзанна. – И если бы после этого твоя мать наконец одумалась и бросила пить, ты была бы героем.

– Конечно, не значит, – ответила Мелисса. – По крайней мере, я на это надеюсь. Разумеется, я поступила нехорошо, но мне ведь было всего двенадцать. Вряд ли из-за одного дурного поступка, да еще в детстве, можно считать кого-то плохим человеком.

– И ничего ты не плохая, – я обнял ее крепче, поцеловал в макушку, – ты лучшая из всех, кого я знаю.

Она чуть улыбнулась.

– Это вряд ли. Но… – она со вздохом положила голову мне на грудь, – я стараюсь по мере сил помогать людям. Чем могу. – И Леону: – Твоя очередь.

После такого он вряд ли откажется. А Мелисса в который раз поразила меня. Наверняка она недоумевала, чего я добиваюсь, не говоря уж о том, что с самого начала не одобряла эту мою затею, но тем не менее встала за меня грудью. От всего сердца.

– Ладно, – помолчав, сказал Леон, стиснул еще раз ее ладонь, отстранился и прислонился к стене, так что лицо его оказалось в тени. – Помните, в Амстердаме я встречался с парнем, которого звали Йохан?

– Да, – соврал я. У Леона вечно кто-то был, всегда год-другой от силы, я давно сбился со счета.

– Я помню, – сказала Сюзанна. – Что там случилось? Я думала, у вас все серьезно.