Жизнь, по слухам, одна! - Татьяна Устинова (2008)

– Дмитрий Евгеньевич, это Щербатов Владислав. Вы меня оперировали, помните? После… событий на Покровке?

Несколько лет назад на Покровке террористы захватили редакцию еженедельника «Старая площадь», здание штурмовали, и раненый Владик Щербатов попал на операционный стол к доктору Долгову, который тогда еще не был профессором, а был просто подающим надежды хирургом.

Подающий надежды хирург Владика достал непосредственно с того света – так думал сам Владик. Хирург же считал, что операция у него получилась «красивой» и пациент молодец – от потери крови не помер, от болевого шока очухался и поправлялся быстро!..

Они даже немного сдружились – спецназовец, избежавший смерти, и врач, гордившийся своей работой, – и по вечерам, если у Долгова случалось дежурство в больнице, курили на лестнице, что было строжайше запрещено, и понемножку рассказывали друг другу про своих тогдашних жен, друзей и работу. Они были из совершенно разных миров и именно этим оказались интересны друг другу.

– Добрый день, Владислав, – весело сказал в трубке Долгов. – Вы опять собираетесь кого-нибудь штурмовать и хотите заранее со мной договориться?..

– Да я уж сто лет никого не штурмую, Дмитрий Евгеньевич! Даже девушек, которые без боя не сдаются, и тех боюсь!

– Это вы напрасно. – И совершенно другим, деловым тоном: – Что случилось? Зачем я вам понадобился?

– Срочно нужен детский врач. У ребенка высокая температура, а врач со «Скорой» говорит, что у него то ли отравление, то ли зубы режутся!..

– Что за бред? Какой диагноз поставили? Только точно!

– Дмитрий Евгеньевич, да в том-то и дело, что никакой! А ребенку плохо!

– Вы можете его сюда привезти? В триста одиннадцатую больницу? У нас хорошее детское отделение, я сейчас заведующему позвоню, они все сделают быстро и как нужно.

– Да я в Питере, Дмитрий Евгеньевич! А ребенок в Москве. И у него сорок с лишним, куда его везти!..

– Сколько лет ребенку?

Этого Владик не знал. Он перехватил ладонью трубку так, чтобы прикрыть микрофон, и спросил у Хелен:

– Сколько лет?

Хелен, смотревшая на него затравленными овечьими глазами, быстро выпалила, как отчиталась:

– Два года четыре месяца. Мальчик. Зовут Дима. Дима Абрамов.

– Два года, Дмитрий Евгеньевич. И… температура высокая очень. Неожиданно поднялась и… в общем, не знаем, что делать.

– Да все равно придется в больнице смотреть, по телефону вам ни один врач ничего не скажет! – выдал Долгов с некоторым раздражением. – Нужно УЗИ сделать, флюорографию, анализы быстро взять. Исключить аппендицит, например. А кто там с ним? Ваша жена?

Владик решил не вдаваться в подробности.

– С ним бабушка, Дмитрий Евгеньевич.

– Значит, диктуйте адрес, я пришлю нашу «Скорую», только придется заплатить. К сожалению, эта служба мне не подчиняется, так что…

– Да, конечно, заплатим, о чем разговор!

– Тогда давайте адрес, они его привезут и здесь в детском отделении посмотрят, если понадобится госпитализация, мы его оставим. Позвоните мне… – он подумал секунду, – часов в пять. Я уже буду понимать, что делать дальше.

– Адрес! – приказал Владик, прижимая трубку плечом.

Хелен, переместившаяся на самый краешек сиденья и торчавшая теперь почти у самого Владикова плеча, выпалила адрес.

– Бабушке дайте номер моего мобильного, – говорил в трубке Долгов. – Когда они будут подъезжать, пусть она меня наберет, чтобы ее в приемном покое встретили. И не волнуйтесь. Дети болеют, это бывает.

Владик нажал на «отбой», покосился на Хелен и повторил:

– Не волнуйтесь. Дети болеют, это бывает.

Она уставилась на него, дикие серьги качались, задевали кожаное плечо его куртки.