Аргентинец - Эльвира Барякина (2011)

Камин в розовой комнате топили остатками мебели: лак и краска жутко воняли, от дерева шел густой бурый дым, но так удавалось сохранить тепло на ночь. В поисках продовольствия дети уходили все дальше, приносили все меньше. Федя стал зол и задумчив и уже не интересовался аэропланами.

8

— Они нас бросят… — сказал Эдди, когда угрюмый Юра принес им на двоих заплесневелую горбушку и тут же исчез за дверью.

Клим и сам это понимал: давеча Пиявка долго плакала и отказывалась объяснять, в чем дело. Они, верно, посовещались и решили податься в город: двоих взрослых им было не прокормить.

Клим прикидывал, что до города будет верст пятнадцать: если что-нибудь придумать с обувью, то можно дойти. Но Эдди не мог ходить: его ноги покрылись коростой и любое движение причиняло ему боль. Остаться — значит вместе умереть с голоду, уйти — значит бросить Эдди на верную смерть.

Вечером дети не вернулись — надо было принимать решение. Эдди то говорил, что дня через два-три он сможет подняться, то просил пристрелить его.

— Заткнись, ради бога, — морщился Клим. В голове роились фантастические планы: добраться до города и упросить людей привезти Эдди… Как же, погонит кто-нибудь лошадь по прифронтовой полосе за никому не нужным англичанином!

Было слышно как по железной дороге проносились поезда — в двух шагах от усадьбы. Но кто остановится, чтобы подобрать двух раненых? Даже если встанешь на путях и будешь отчаянно махать руками, тебя просто сшибут и поедут дальше.

Именно этого Климу больше всего и хотелось. Надоело всё… Бороться стало не за что.

Глава 40

Военный переводчик

1

Спасители приехали к Климу и Эдди на танке. Огромный стальной ящик в заклепках снес ворота и подкатил к крыльцу. Гарь, лязг гусениц, на засыпанной снегом дорожке — черные ребристые следы. Из гремящего нутра выбрался человек в британской форме.

— Парни, тут наверняка есть печка! — заорал он по-английски и побежал к крыльцу. Следом из танка выбрались еще пятеро.

Эдди не мог поверить своему счастью — это были те самые ребята, которым он помогал устраивать показательный танковый бой для новороссийской публики.

— Откуда вы тут взялись? — спросил он, когда его понесли к танку.

Капитан Прайд объяснил, что английский поезд передвигался вместе с Добровольческой армией. По мере надобности танкисты спускали машины с платформ и гоняли красных. Танки наводили ужас на недавно мобилизованных деревенских мужиков, и серьезный бой приключился только один раз. Красные дрались с таким остервенением, что англичане диву давались: ну нельзя же с одной винтовкой на броню лезть! Столько людей положили… Потом из рассказа пленных выяснилось, что это были курсанты из Твери: их убедили, что танки у белых поддельные — крашенная под цвет стали фанера, ткни штыком — она и развалится.

Танки не могли передвигаться самостоятельно на длительные расстояния, поэтому они никогда не забирались далеко от железной дороги. Их берегли: машины дорого стоили, случись что — как их вывозить с поля боя? где чинить?

Танкисты жили в переоборудованных товарных вагонах, и там по ночам стоял жуткий холод. Капитан Прайд решил, что им нужна небольшая печка. Он издали увидел густой бурый дым, поднимающийся над деревьями, посмотрел в бинокль: вроде крыша дома с европейской архитектурой, значит, там может быть плита или камин, а не огромная печь, какие устанавливают в русских избах. Прайд велел машинисту остановить поезд и отправился на добычу.

— У нас не было настоящих дров, и Клим разжег в камине сломанную мебель, — объяснил Эдди. — Этот парень спас меня: сделал из камней болеадорас — такой аргентинский метательный снаряд. Он ими зайцев подбивал — они на наш огород прибегали.

Капитан Прайд долго тряс руку Климу.

— Сколько вы тут продержались?