Виолончелист - Юлия Монакова (2020)

Нужно было занять чем-нибудь оставшиеся несколько часов, поскольку Красная Стрела отправлялась в полночь. Макс подумывал о том, чтобы зайти скоротать время в какую-нибудь кофейню или пусть даже ресторан, но, как назло, всюду нынче вечером был аншлаг в связи с Валентиновым днём. Меньше всего на свете Макс хотел оказаться в помещении, полном нежно держащихся за руки влюблённых парочек в окружении красных сердечек, шариков и букетов. Его бесила вся эта сладкая милота — до зубовного скрежета, до тошноты, хотя он и догадывался, что истинная причина его нервной трясучки и раздражения была вовсе не в этом.

В конце концов, Макс нашёл себе пристанище в каком-то весьма сомнительном бистро в паре шагов от вокзала. Судя по интерьеру, музыке и контингенту, время там остановилось ещё где-то в девяностые, разве что хрестоматийных малиновых пиджаков да золотых цепей на посетителях не наблюдалось. Но, если бы они прямо сейчас начали свои разборки или даже устроили перестрелку, Макс не удивился бы. Впрочем, ему было всё равно… Без обжимающихся парочек — и слава богу, а что публика не самая интеллигентная — так тем лучше, никто не узнает в нём известного музыканта и не станет лезть с разговорами.

Виски в этом заведении предсказуемо не оказалось, зато наличествовали водка и коньяк. Что ж… Макс имел полное право напиться, потому что у него потихоньку начинался “отходняк”. Его, наконец, в полной мере накрыло осознанием случившегося.

Впервые они расстались с Лерой спокойно, даже по-доброму, без обличительных слов, брошенных друг другу в лицо, без обвинений и взаимных претензий. Впервые они не поскандалили и не разругались вдрызг перед тем, как в очередной раз “навсегда” разбежаться. Верил ли он, что этот раз действительно стал для них последним? Судя по оглушительной пустоте внутри, по тоске, от которой хотелось не просто выть волком — а буквально грызть стены, Макс вполне отдавал себе отчёт в том, что это действительно конец. Они сами сожгли за собой все мосты. Им больше нельзя видеться. И дело было не только в том, что они обманули Андрея, нет, хотя это обстоятельство выглядело в глазах Макса особенно мерзко и заставляло презирать себя. Самым же ужасным казалось то, что, снова нежданно-негаданно ворвавшись в жизнь Макса, косоглазая опять разбередила его старые раны. И бог знает, сколько времени потребуется на очередное восстановление.

Лера и Андрей. Андрюха. Эндрю… Как же так получилось, что из миллионов мужчин в этом огромном городе судьба подтолкнула Леру именно к нему?

Макс залпом выпил первую рюмку водки, не закусывая и не морщась, не чувствуя вкуса, точно это была вода. Лишь бы подействовало… Тогда станет легче. Непременно станет.

В это время какой-то посетитель, быстро пробираясь между столами, задел бедром футляр с виолончелью, пристроенный Максом на соседний стул. Стул качнулся, виолончель опасно накренилась… к счастью, Макс успел её вовремя подхватить.

— Эй, аккуратнее! — бросил он в спину нахалу, который спокойно удалялся, не поведя и бровью. Услышав окрик Макса, он притормозил, оглянулся вполоборота и презрительно процедил сквозь стиснутые зубы:

— Пшёл на х..!

А вот это он, конечно, сделал совершенно зря.

Вся злость, всё болезненное отчаяние и невыплеснутая энергия, бушующие в Максе, моментально нашли свой выход. Произнесённых слов было достаточно для того, чтобы он резко вскочил, в два прыжка догнал обидчика, схватил за плечо, чтобы остановить, и бесцеремонно развернул лицом к себе. Это был молодой мужчина, даже парень — едва ли старше самого Макса, с выражением крайнего недоумения и недовольства на лице: похоже, он не ожидал, что его станут преследовать.

— Я сказал — аккуратнее с музыкальным инструментом, — отчеканил Макс, с ненавистью глядя ему в глаза.