Один за другим - Рут Уэйр (2022)

Сколько я пролежала бок о бок с Лиз в грязном месиве из снега и ее быстро замерзающей крови? Не знаю. Когда спасатели с носилками наконец одолели ущелье, я уже была в состоянии гипотермии и не могла отвечать на вопросы.

Все эти долгие часы жизнь во мне поддерживал Дэнни. Его голос у моего уха говорил, говорил, убеждал — они идут, ты только оставайся на связи, держись. Спасатели наконец прибыли и откололи телефон от моей замерзшей варежки, покрытой гладкой коркой окровавленного льда, но Дэнни тоже не смог ответить им, что произошло.

Лишь два дня спустя я нашла в себе силы воссоздать для них полную картину из разрозненных кусочков: отрезанное от мира шале, загадочные сообщения и паническое бегство по коварному ущелью. Хотя даже я не сумела объяснить всего. Разве можно объяснить действия человека, подобного Лиз?

Объяснить — значит определить причину поступков, понять поведение, оправдать его в какой-то степени.

А я не могу — и не собираюсь — оправдывать то, что совершила Лиз.

Из больницы меня выписали через несколько дней, но домой я не еду. Отчасти потому, что не хочу. Мне двадцать два года, и я не испытываю желания возвращаться в свою детскую спальню, где стены оклеены фотографиями и плакатами давно забытых музыкальных групп, а краем глаза я постоянно вижу призраки Уилла и Алекса.

Отчасти же потому, что не могу. В буквальном смысле слова. Полиция не закончила работать в шале «Персе-Неж», которое стало местом преступления, и всех причастных попросили не разъезжаться хотя бы до окончания предварительного расследования. Мы не подозреваемые — по крайней мере, я так думаю, — а значит, юридических препятствий для нашего возвращения в Великобританию нет. Однако следствию лучше не ставить палки в колеса, все это понимают.

Назад в шале, естественно, пока нельзя, поэтому я с некоторым облегчением принимаю предложение полиции пожить в отеле в Сент-Антуан-ле-Лак. Я вхожу в отель, в руках — пакет с вещами, и сразу понимаю, куда попала.

Сюда полиция поселила всех. Тофера. Рика. Миранду. Дэнни. Карла. Тайгер. Даже Иниго.

Именно его я вижу первым, едва переступив порог отеля, и невольно открываю рот от изумления.

— Иниго!

Я вынимаю наушники, а он поворачивается от франкоговорящей девушки за стойкой, с которой неумело пытается наладить диалог, спрашивая про доступ к интернету. При виде меня заливается румянцем — насыщенным и темным, почти багровым. Румянец Иниго не идет, зато смягчает его необычайную миловидную внешность до почти обычной.

— Э-э, excusez-moi[8], пожалуйста, — смущенно говорит он девушке. — Un moment. Je…[9] в смысле… мне… Боже, Эрин, как же вы… Давайте помогу с сумкой.

Иниго указывает на мой костыль, на ногу в ортопедическом ботинке — и забирает у меня пакет.

— Все нормально, — смеюсь я, хотя смешного в ситуации мало. — Лодыжка в порядке. То есть она не в порядке, а сломана, зато в гипсе я опять могу ходить.

— И тем не менее, — с сожалением бормочет Иниго.

Провожает меня в угол вестибюля, к обитому тканью дивану родом из семидесятых годов двадцатого века. Мы усаживаемся лицом друг к другу, словно стеснительные гости на каком-нибудь ток-шоу. Тут я замечаю на лбу Иниго повязку, а под глазами — синяки. Подрался?

— Эрин, вы наверняка думали… наверняка думаете… Господи, я такой идиот! Простите меня. Простите, пожалуйста!

— За что? — поражаюсь я.

— За то, что я ушел, бросил вас всех! Я понятия не имел, что Лиз… что она…

— Иниго, вы не виноваты!

— Виноват. Я не про Лиз, а про телефонный звонок… Если бы не мое идиотское поведение, Ани, возможно, была бы… она была бы сейчас…

Иниго умолкает. Он из последних сил пытается совладать с собой и не заплакать, а я совершенно не понимаю, о чем речь. Вообще не понимаю всю эту историю с Иниго. Что произошло во время телефонного разговора? Почему Иниго сбежал?