Семь дней до Мегиддо - Сергей Лукьяненко (2021)

— За них подписывают согласие родители. Это отвечает вашим моральным нормам, правильно? Вы решаете, сохранить ли жизнь своим зародышам, вы даёте согласие на опасные медицинские процедуры. Вы определяете, чем ваши дети будут заниматься в будущем. Во многих культурах вы также определяете их брачных партнёров, подвергаете калечащим манипуляциям. Почти всегда вы навязываете свои системы ценностей и философию. Предлагаемый нами выбор более справедлив, мы гарантируем продление их жизни. Зачастую они могут прожить срок, недоступный людям.

— Вы их посылаете воевать!

— Не только. И они идут по своей воле.

Инсек говорил спокойно, доброжелательно. И я растерянно подумал, что мне и возразить-то нечего. Что, не выдают где-нибудь в Азии или Африке маленьких девочек замуж за старых хрычей? Или не заставляют ребёнка заниматься каким-нибудь спортом, от которого он к двадцати годам уже выжат как лимон, все «достижения» совершил, а ничего, кроме как плавать или на брусьях кувыркаться, не умеет?

— Прежние поступали гораздо хуже, — продолжал Инсек. — Мы не нуждаемся в человеческих органах и биоматериалах, нам чужд человеческий секс, а употреблять людей в пищу мы не можем в силу своей физиологии…

— Замолчите, — попросил я. — Пожалуйста.

Инсек замолчал.

— Давайте не будем сейчас… так масштабно, — сказал я, будто мы договорились о каких-то регулярных переговорах. — У нас кризис.

— Знаю.

— Прежние посылают своих монстров, те пытаются уничтожить Гнездо…

— Очень неудачная ситуация, — согласился Инсек. — Ваша звёздная система в данный момент изолирована.

— Нет резонанса? — спросил я насмешливо.

— Да. Нет резонанса, — Инсек беспокойно дёрнул лапой. — Я не могу эвакуировать стратега. Он очень важен для нас, но ещё более важен для Прежних. Они не могут отдать его нам, а я не могу допустить, чтобы у них появился второй стратег. Очень печально, что он вообще возник.

— Это не он, это она. Маленькая девочка!

— Стратег есть стратег.

— Я думал, вы хотите его получить…

— Хотим. Но негативные последствия уже перевешивают выгоду. Как для нас, так и для них. Я общаюсь со здоровыми силами Прежних, они предпринимают различные действия по сглаживанию ситуации. Но это тупик.

— Вы с ними общаетесь? — поразился я.

— Конечно. Война это лишь часть политики. Даже на Земле это знают.

— Так что будет, если вы получите стратега?

— Если к моменту резонанса стратег будет оставаться в Гнезде, Прежние пойдут на действия глобального характера.

Я даже уточнять не стал.

— А если они его захватят?

— На действия глобального характера вынужден буду пойти я.

— Землю уничтожите? — спросил я резко.

— Планета уцелеет, — ответил Инсек.

И я снова не стал уточнять.

— А что тогда? — спросил я. — Что может изменить ситуацию? Если вы стратега успеете забрать, Прежние будут мстить?

— Нет. Но резонанс…

— Заберите его сюда, к себе! А потом уже куда-нибудь отправьте…

— Я не могу, — сказал Инсек. — Есть правила, определённые не нами. Никто не мог тронуть стратега, пока он был человеческой девочкой. Никто не может извлечь его с планеты вне определённой процедуры. Неужели ты думаешь, что такое простое решение не было обдумано?

— Тогда… — мне вдруг пришла в голову блистательная мысль. — Тогда сделайте её обратно человеком! Дайте возвратный мутаген, она станет человеческим ребёнком!

— С потенциалом стратега. И уже вышедшая из-под охранных правил. Я не доверяю Прежним. Они не доверяют нам. Искушение вновь провести стратега через Изменение и обратить себе на службу очень велико.

— То есть ничего? — спросил я. — Никаких вариантов?

— Нам и Прежним недоступен ни один вариант, кроме смерти стратега. Но психология Изменённых такова, что уцелевшие обитатели Гнезда не отдадут его на смерть.