Три дня Индиго - Сергей Лукьяненко

Я вдруг подумал, что для Прежних эта война могла быть ничего не значащим пустяком, который они же сами и затеяли. Например, на каких-то галактических фронтах дела шли плохо. Им потребовались не миллионы Изменённых в год, а десятки миллионов. Ну а что может быть лучшим прикрытием для изъятия из человеческого общества огромного количества здоровых детей, чем мировая война, непрерывные бомбардировки, движущиеся туда-сюда обратно по Европе и Азии армии?

Или не надо приписывать Прежним наши собственные, человеческие зверства?

…Но всё-таки, зачем я решил зайти в «Рэдку»?

Надо было мне догадаться, наверное.

Но я как-то расслабился после разговора с отцом.

И только увидев за столиком Ивана и Виталия Антоновича, понял, что пришёл сюда не по своей воле.

Больше никого из сёрчеров в кафе не было. И персонал, несмотря на тёплый солнечный день, весь попрятался внутри. Уверен, если их спросить, никто не ответит, почему на столиках стоят таблички «Зарезервировано», а они толкутся в помещении. Вот захотелось им так сделать — и всё тут…

Виталий Антонович сидел мрачный, напряжённый, начисто лишившийся всей своей ироничности и лоска. Немудрено — в присутствии Ивана он выглядел как бледная копия рядом с оригиналом.

Я молча подошёл к ним. В этот момент на церкви Большого Вознесения напротив зазвонили колокола.

— Как эффектно, — сказал Иван, дождавшись, когда звон стихнет. — Умеешь ты появляться, Максим! Прямо с Божьим благословением!

— Можно подумать, вы в Бога верите, — ответил я и сел рядом с Виталием Антоновичем.

— Можно подумать, ты веришь! — обиделся Иван. — Будешь кушать? Заказать тебе?

Перед ним на тарелке лежали остатки люля-кебабов.

Я смолчал.

— Как угодно, — сказал Иван. — А церковь симпатичная, зря ты так, и перезвон красивый. Я люблю и уважаю все традиционные религии.

— Ещё скажите, что были тут на венчании Пушкина с Гончаровой, — буркнул я.

— Нет, я не в России тогда жил, — ответил Иван. — Ну, чего дуешься?

— Как вы меня сюда притащили? — спросил я.

— А, вот ты чего напрягся… — Иван кивнул. — Считай, что это вроде Призыва. Заставить тебя сплясать на столе я бы так не смог. А вот сделать то, что ты и сам не против, — зайти в «Рэдку», к примеру…

Я кивнул. Сказал:

— Думал, вы меня с утра расспрашивать станете.

— Зачем? — удивился Иван. — Я приехал в Представительство минут через пять после того, как ты удрал. Поговорил с Лихачёвым, он всё рассказал. Думаю, каких-то деталей не знает, но мне хватило. Так что ситуацию я представляю.

— Ну и… что тогда вам нужно от меня… от нас, — я глянул на Виталия, тот кивнул.

— Хочу вас нанять, — улыбнулся Иван. — Вас двоих, но вы же дружный коллектив… привлечёте товарищей.

Очень хотелось сказать какую-нибудь гадость. Но я молчал.

— Давайте так, — Иван развёл руками. — Вначале я чуть-чуть расскажу про нас. Про то, что вообще происходит. А то я уверен, тебе уже каждая сторона конфликта наплела всякого-разного, да ещё и наград посулила. Я начну с правды, потом коснёмся и наград. Готовы выслушать?

Виталий Антонович кивнул, как-то болезненно улыбнувшись. Да чего это с ним?

— Он уже в курсе своей награды, — небрежно сообщил Иван. — И хочет её заслужить, от чего страдает. Итак… мои дорогие юные подопечные. Человечество гораздо старше, чем учат в ваших школах. И в космос мы вышли не в двадцатом веке. Иные миры покорять стали ещё семь тысяч лет назад. Врать не стану, сам в ту пору не жил, мало таких старожилов… Очень быстро люди наткнулись на Инсеков. И если ваш многоногий приятель ответит правдиво, то признает — мы предлагали мирное сосуществование. Окучивать свои зоны космоса, получать требуемое, даже держать союз против иных культур.

— Всё ради смыслов? — спросил я.

— Да, Инсеки любят этот термин. Мы чаще говорим «суть», но пусть будут «смыслы». Что нужно любому разумному существу, любой цивилизации?