Судьба по книге перемен - Татьяна Устинова

Маня Поливанова решительно не могла представить Ольгу Александровну… лихорадочно чем-то увлечённой.

– Если вы не возражаете, – сказала эта самая Ольга Александровна равнодушно, – давайте пойдём. Мне пора домой, с дочерью сейчас няня, я должна ее отпустить.

И они пошли рядом. Маня вела Вольку и тащила на плече «Пегги Гуггенхайм», ей было тяжело и неудобно.

– Марфа давно болеет?

– С тех пор как родилась.

– А сколько ей лет?

– Десять.

Маня вздохнула. Она была уверена, что девочке лет шесть, не больше.

– А вы не пробовали её лечить?

Ольга сбоку посмотрела на Маню. Она была лишь немногим ниже, непривычно, когда человек смотрит не снизу вверх.

– Почему вы спрашиваете?

– Ольга Александровна, вы же понимаете, что экстрасенс никого не может вылечить! Или вы верите… в эти сказки? Лечить болезнь должны врачи!

– Мы лечили с того самого дня, как поняли, что с ребёнком что-то не так. – Ольга прищурилась. – И вот, например, завтра весь день проведём в больнице, у нас плановое обследование. Но оно ведь не поможет! У неё был вывих костей тазобедренного сустава, она долго лежала в распорках, потом не могла научиться ходить. Мы только и делали, что лежали в стационарах. Здесь, в Питере, в Москве. В институте ортопедии ей оперировали ступни, она потом ещё долго не ходила.

– И… не помогло? – вырвалось у Мани.

– Помогло немного. Вы же видели, она вполне нормально ходит.

– Да.

– Потом она совсем перестала расти, и мы думали, что у неё проблемы с гормоном роста. Тогда начались эндокринологи и гормональные препараты… Но это совсем не помогало! А точного диагноза так никто и не мог поставить. И она всё время молчала! Она просто сидела и молчала. Не играла, не шалила, ничем не занималась.

– И что дальше? Вы пошли к экстрасенсу?.. Последняя надежда?..

– Ваша тётя пообещала помочь.

Если пообещала помочь и не помогла, подумала Маня, значит, у Ольги был мотив. Когда сначала дают надежду, а потом отнимают, можно решиться на что угодно.

– Зачем вы приходили к Эмилии вечером накануне убийства? – бухнула Маня.

– Я не приходила, – поспешно ответила Ольга. – Извините меня, мне сюда.

Они стояли у железной решётки перед входом во двор.

– Я здесь живу.

– Мы ещё не договорили, – возразила Маня. – Я провожу вас до квартиры.

– Нет.

– Ольга Александровна, – сказала Маня и поправила на плече «Пегги Гуггенхайм», – вы должны понимать, что я не могу оставить всё как есть. Я не знаю, отыщут ли убийцу моей тёти… правоохранительные органы, но я его найду. У меня большие связи и некоторый опыт. Помогите мне.

Ольга колебалась.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Давайте зайдём, вы зададите свои вопросы и больше не придёте.

– Обещать не могу, – процедила Маня.

Ей редко ставили условия, и от приказного тона она сразу начинала сердиться.

Двор был неухоженный, сырой, «как из Достоевского». Они миновали первый «колодец» и пришли во второй, ещё более сумрачный и нездоровый.

– Сюда.

Проскрипела коричневая дверь, открылся замусоренный подъезд с выщербленной лестницей, когда-то, по всей видимости, она считалась «чёрной». Волька беспокойно принюхивался и вертел головой. Сильно пахло жареной рыбой.

Медленно, как две старушки, они поднялись на третий этаж, и Ольга Александровна открыла дверь.

Маня помедлила на пороге и моментально возненавидела себя за это.

Ишь, какая цаца, московская писательница! Всё в «Асториях» проживаешь и на такси катаешься! Всё жалеешь себя, когда денег на новые финтифлюшки не хватает! А вот посмотри, как другие живут! Нормальные люди, не бомжи, не наркоманы!..