Судьба по книге перемен - Татьяна Устинова

Длинный коридор освещала тусклая лампочка, почему-то одна-единственная. Как и положено в коммунальных квартирах, коридор был весь заставлен мебелью и завален вещами – комоды, велосипеды, лыжи, вёдра, шкафы, клеёнки, банки, всякий хлам! На стене с правой стороны помещалась целая выставка счётчиков, к каждому вёл витой шнур проводки, как в кино про войну.

Ольга в полумрак и свалку нырнула привычно, а Маня на пороге споткнулась и чуть не упала.

В коридор выходили двери, Мане показалось, что их очень много. Некоторые были забраны металлической сеткой.

Ольга Александровна молча прошла вперёд, Маня осторожно двинулась за ней, стараясь ничего не зацепить и не своротить.

– Волька, аккуратней, – сказала она, чтобы что-нибудь сказать.

Картина, открывшаяся в комнате, показалась Мане совсем уж фантастической. За столом, единственным в помещении, сидела Марфа с розовым рюкзачком за плечами и что-то писала в тетрадке. Девчушка лет восемнадцати в шортах и коротком топе, болтала по телефону, перегнувшись через подоконник открытого окна. У правой стены был диван, у левой кушетка с покрывалом. На нем сидел облезлый розовый заяц. За дверью торчал гардероб.

Больше в комнате не было ничего.

– Ольга Алексанна, – не отнимая телефон от уха, заговорила девушка, как только они вошли, – хорошо, что вы вовремя, меня как раз просили сегодня пораньше выйти, так я побегу. – И в телефон: – Та погоди ты, я выхожу уже! Чего? Чего?

Она округлила глаза и захохотала.

– Вы обедали? – привычно спросила Ольга и достала из сумки какие-то деньги.

– Та погоди, говорю! – Девчушка приняла денежку и припрятала. – Та сейчас! Не, не обедали мы, Марфуша не стала. Побегу, Ольга Алексанна?

Та кивнула, и девчушка моментально выскочила за дверь.

– Привет, Марфа, – выговорила Маня. – Помнишь меня?

– Поздоровайся, дочь.

– Здрасти, – очень тихо пробормотала девочка и тут вдруг заметила Вольку. – Собака!

– Да, да, – заторопилась Маня, – ты его знаешь! Помнишь, я тебя с ним знакомила? Он добрый пёс!

Марфа отвернулась к тетрадке.

Ольга стянула жакет и скинула туфли.

– Почему ты не обедала? Нужно было поесть!

– Можно его погладить? – неожиданно прошелестела Марфа.

Обе женщины уставились друг на друга, словно услыхали нечто необыкновенное.

– Конечно! – заспешила Маня. – Конечно, можно! Помнишь, как его зовут?

Ольга помогла Марфе слезть со стула.

– Волька, – пробормотала Марфа.

– Правильно! Точно! – возликовала Маня. – Волька, иди, мой хороший! Иди, мой пёс! Марфа тебя погладит!

Волька подошёл к хозяйке.

– Сидеть! – приказала Маня.

Пёс послушно уселся.

Девочка протянула руку, не дотронулась и вопросительно посмотрела на мать.

– Можно, можно, – проговорила Ольга. – Ты присядь и прогладь, вот так!

Марфа придвинулась поближе и опять протянула руку. Волька покосился, фыркнул и лизнул её в ладонь.

Девочка отдёрнула руку, но вдруг… улыбнулась. Волька прицелился, устремился и ещё раз лизнул – на этот раз в нос.

Марфа засмеялась, тихо-тихо, словно листья зашуршали.

– Видишь, какая добрая собачка, – проговорила Ольга сдавленным голосом. – Погладь, погладь её.

Маня посмотрела ей в лицо. Она беззвучно плакала, даже не всхлипывала, просто слёзы капали.

Маня тоже заревела.

Плакать бесшумно она не умела, и выскочила на балкон, чтобы никого не пугать – ни ребёнка, ни собаку.

Салфеток в кармане не нашлось, и она, поплакав немного, утёрла лицо подолом футболки. И вернулась в комнату.

Ольга и Марфа сидели на полу. Девочка безостановочно гладила бультерьера, а тот подставлял то башку, то морду, то бок, словно понимал, какое важное дело он сейчас делает.