Лягушачий король - Елена Михалкова (2021)

Номер Демьяна, который продиктовал Олейников, принадлежал не самому Щербатых, а его менеджеру. Макар подозревал, что менеджер срежет его на подлете. Поэтому он предпринял небольшое исследование фанатских групп. Их было три; самая многочисленная обитала ВКонтакте. Здесь выкладывали интервью Щербатых, фотографии со съемок, анонсы фильмов… Наконец, обсуждали личную жизнь Демьяна. Илюшин зарегистрировался под именем «Тося Кислицына» и после нескольких часов дипломатических переговоров («этот обоятельный актер покарил очень много женских сердец, и мое сердечко среди них, я хочу общатся с теми кто ранен как и я на вылет») оказался допущен в закрытую группу тру-фанаток.

Здесь легенда изменилась. Юная Тося Кислицына должна была по заданию редакции журнала «Ахриман» взять у Щербатых интервью. На юзерпик Илюшин предусмотрительно поставил фото Ребел Уилсон в юности.

Спустя короткое время у него был номер телефона Щербатых.

– Ну, ты даешь, – сказал Бабкин, когда Макар описал ему свой путь. – Я бы тебе этот контакт добыл за пятнадцать минут. Да ты и сам мог бы.

– Ничего ты не понимаешь, – печально сказал Илюшин. – Я хотел любить и быть любимым…

– Ну-ну.

– Теперь я щербатикс.

Сергей вполголоса выругался.

– Стоматологу показался? Черт, Макар! Влезать в разборки с бабами – это совсем уже… Илюшину зуб выбили, – сказал он в сторону, и до Макара донесся встревоженный голос Маши.

– «Щербатиксы» – это фанатки Щербатых, – снисходительно разъяснил Илюшин. – У всех настоящих фандомов есть самоназвания. Ты знал, что фаны Джастина Бибера называют себя Белиберами? А у Тейлор Свифт – Свифтисы.

– То есть зубы целы?

– Само собой.

– Жаль, – сказал Бабкин. – Очень жаль.

На звонок Илюшина ответил полусонный голос. Макар решил бы, что разбудил актера, если бы не громкая электронная музыка на заднем плане.

Сильно растягивая гласные, Демьян предложил встретиться прямо сейчас.

– Я в «Берлине». Подъезжай, братишка.

Илюшин сообразил, что речь не о Германии, а о ночном клубе. «От разговора в клубе толку не будет». После уговоров актер нехотя согласился встретиться на следующий день.

– Завтра мы пишемся на Баррикадной, – сказал он. – Подваливай… ну, допустим, к двум.

Их разговор был прерван пьяным женским хохотом. Кто-то вырвал телефон у Демьяна из рук. Илюшин терпеливо дождался, пока в трубке снова зазвучит голос Щербатых, и уточнил адрес.

– Мой менеджер… – Щербатых теперь растягивал слова так сильно, что, казалось, вот-вот завязнет в очередной гласной, точно муха в сиропе. – Менеджер тебе объяснит. Киса! Ответь человеку… Кии-и-и-са-а-а-а!

В кисе Илюшин узнал хохотавшую женщину. Не без труда, но она все-таки продиктовала ему адрес и, задыхаясь от приступов смеха, потребовала у него паспортные данные.

– Пришлю на этот номер, – сказал Макар и отключился.

На следующий день он вошел в кирпичное здание, мысленно готовясь к худшему. Его встретила хмурая молчаливая девушка. Ни слова не говоря, она проводила его в длинную, как вагон метро, гримерку, где вокруг Демьяна ходил парень неопределенного возраста в шортах и бейсболке задом наперед и прикладывал к его лицу пряди искусственных волос.

– Костик, это будет смотреться как чужое, – сказал Демьян, критически глядя в зеркало на рыжий локон возле своего виска.

– Котик, а давай я сам решу, как это будет смотреться, – неожиданным басом сказал парень. – Ты делай свою работу, а я буду делать свою.

Илюшин подумал, что Щербатых сейчас взорвется. Вместо этого Демьян миролюбиво буркнул:

– Понял, не лезу!

И поймал в зеркале взгляд Макара.

– А, это ты частный детектив? – Он сидел замерев, только глазами вел за отражением приблизившегося Макара. – Садись. Пять минут нам дай, окей? Потом сможем поговорить.

– В пять минут не уложусь, – хмуро известил парень в бейсболке.

– Костик, у человека серьезное дело…