В плену любви - Людмила Ладожская (2020)

– Галя, я предлагаю вести себя более осмотрительно и осторожно. Просто работайте и старайтесь не вызывать особого интереса у гестапо. Говорите, что вы, устроившись на работу, всем довольны и не имеете лишнего времени общаться с ранее знакомыми вам людьми. И объясните сейчас Тасе, что на днях я ее отведу в больницу, якобы для совершения некоторой операции.

– Вы действительно сделаете, что вам сказал Кенинг? – в ужасе спросила Галка.

– Нет, Галя. Я надеюсь, что у нас с Тасей будут дети, но не сейчас, – улыбнувшись, ответил Райнер. – Я попробую договориться с доктором, чтобы в случае необходимости он меня подстраховал. Возможно, ей придется побыть несколько дней в больнице. Галя, я боюсь, что Тася меня не поймет, объясните ей. Я выйду пока на улицу. Надо подышать свежим воздухом.

– Хорошо, господин майор.

– Тась, почему ты мне не сказала о ваших отношениях? – спросила Галка подругу, когда за Райнером закрылась дверь.

– Галочка, это все началось буквально несколько дней назад. Галь, прости. Мне было неловко говорить с тобой о таких вещах. И я не могла ничего с собой поделать. Райнер! Он такой! Он такой замечательный! Я, наверное, покажусь тебе эгоисткой, но война принесла не только несчастье в мою семью, но и любовь!

– Тася, ты его любишь?

– Да, Галочка! Очень, – ответила Тася, взяв за руки свою школьную подружку. – Ты осуждаешь меня?

– Тась, но он же немец!

– Галя, а не ты ли мне говорила, что сможешь лечь в постель с Эрихом ради спасения Зины?

– Так это ради спасения, а не ради своего удовольствия! Это разные вещи, Тася! – горячо сказала Галка.

– Галечка, но ничего не поделаешь, все уже случилось, и я полюбила этого человека.

– Тась, я, конечно, попробую тебя понять. Нортемберг мне сейчас сказал, что немцам запрещено сожительствовать с русскими женщинами. И чтобы как-то смягчить вашу ситуацию, по наставлению господина Кенинга, Райнер на днях отведет тебя в больницу якобы для стерилизации.

– Как это?

– Кенинг настоял, чтобы Райнер принял все меры, чтобы предотвратить рождение общих детей.

– И Райнер согласился? – испуганно спросила Тася.

– У него не было другого выхода. Но это будет фиктивно. Он договорится с врачом. Райнеру грозит штрафбат, если до рейха дойдут слухи о сожительстве с тобой.

– Ну, если это ради Райнера, то конечно. Галь, ты знаешь, он очень хочет детей. Он часто рисует картины нашего будущего. Он самый лучший на всем белом свете. Я счастлива с ним!

«Да, интересно, любовь всех делает такими глупыми?» – глядя на подругу, размышляла Галка.

– Тась, очнись! Какое будущее?

– Галя, с ним я готова уехать даже в Германию. По его рассказам, это очень красивая и развитая страна.

– Тася, ты уверена, что Гитлер победит?

– Галь, я не знаю, но я знаю одно, что кто бы ни победил в этой войне, я останусь с ним.

– Ладно, Тась. Время все покажет и рассудит. А сейчас поздно уже. Пойду домой. Родители, наверное, волнуются.

– Галечка, ты знаешь, у меня прямо камень с души упал. На самом деле я не знала, как тебе рассказать о наших отношениях, – взяв подругу за руки, сказала Тася.

– Тась, все нормально. Я привыкну к этому. Возможно, если бы я знала, что такое любовь, то я бы тебя поняла. Но я постараюсь и сейчас тебя понять. Ты ведь моя подруга.

Девушки обнялись, попрощались, и Галка вышла из дома. Эрих уже вернулся и о чем-то разговаривал с Райнером.

– Галина, садитесь в машину. Эрих вас довезет.

– Хорошо, господин Нортемберг.

Галка села в машину и стала прислушиваться к разговору.

– Да нет, господин Нортемберг, господин оберст ничего не говорил в машине. Но когда мы приехали в бордель, разразился сущий скандал, – отвечал Эрих на вопрос Райнера.

– Что там случилось?