В плену любви - Людмила Ладожская (2020)

– Вот, смотрите! – крикнул довольный ребенок, что оказался полезным.

Ребята одобрили место. Там можно было спрятать даже небольшое количество продуктов.

– Ай да молодец! Ну, Алексей Иванович, а кто говорил, что дети будут вам помехой! Они вам еще и помогут, и не один раз!

– Ну, что, ребята! Будем прощаться! Спасибо, что пришли. Помогли продуктами! Давайте там думайте со своим детским садом! Завтра дадите знать, когда ждать пополнение.

– Удачи вам! Мы еще покажем этим немцам! Марии Прохоровне и Сашке привет огромный! Может, завтра уже и увидимся! Берегите себя!

Мужчины и Наталья с сыном скрылись в лесу. Ребята направились в деревню подгонять людей, чтобы не вызывать подозрений у начальника полиции. Собрав продукты, они направились в город.

– Серега, а может, тоже в лес махнем! – сказал Антон другу.

– Антоха, придет наше время, и мы тоже в лес подадимся. А пока мы нужны в городе! Или ты думаешь, мне нравится эту форму носить!

– Да ладно, ладно! Не злись! Больно уж повоевать хочется с этими гадами!

– Повоюем! Я вот что думаю! Алексей Иванович сказал: мужиков надо! Можно ведь пленных освободить. Они ведь люди военные. Их обучать не надо!

– А ведь дело говоришь, Сергей! Выясним, как и сколько народу охраняет лагерь, а там решим, что и делать!

– Да, вечером поговорим с Аркадием. Две головы хорошо, а три лучше! Аркашка сказал, что на карьере их держат до девяти вечера, пока не стемнеет! Часам к одиннадцати к нему и нагрянем!

– Да, сегодня нам еще с Петровой надо встретиться. Как сказал Садовников, надо что-то с детским садом решать. Такого мальца через пост перевозить – это большой риск. Сами попалимся и пацана с матерью угробим.

– Может, Петрова скумекает что! Мозговитая девка она все-таки, Антоха! Только не нравится мне этот слюнтяй немецкий, что все на нее пялится!

– Серый, тебе-то что! Этот слюнтяй, может, сгодится когда! А может, ты втюрился в нее?

– Дурак ты! Смотри лучше, как немчура повскакивала при виде повозки! Жрать, небось, хотят, паскуды немецкие!

Немцы, действительно, увидев ребят, повставали и то и дело кричали что-то про яйца и молоко. Но Сергей объяснил главному, что продукты все по списку для ресторана, и солдаты недовольно опять развалились на травке, покрикивая на жителей города, которые участвовали в строительстве караульного помещения.

Ребята сдали продукты в ресторан, получили подпись повара и отнесли списки Латышеву, для отчета о выполненном задании. Латышев отпустил полицаев, а на вечер поставил их в патруль по городу.

– Михайлов, зайди ко мне, поговорить надо, – позвал Латышев через окно полицая, подпиравшего дерево.

– Да, Григорий Федорович! Щас, минутку!

– У тебя, Юрка, вроде как сынок есть?

– Есть, – ответил Михайлов напрягаясь.

– Так вот, дело у меня к тебе. Только никому ни-ни! Понял?

– Как скажете, Григорий Федорович!

– Есть у меня подозрения на счет Чернова и Карпова. Надо проверить. Тебе могут не довериться. А вот малый твой пусть-ка последит за ними пару дней. Если я прав, то получишь премию и дополнительный паек.

– А в чем не уверены-то? То, что к немцам пошли служить? Так, наверное, тож нажрались большевизма. Да и деньги здесь платят и паек дают. Чем плохо?

– Михайлов, я тебя позвал не рассуждать, а выполнять. Если что срочное, сразу ко мне. А так с пацаном послезавтра придете. Понял? Давай иди покажи ему этих гавриков, и на сегодня ты свободен! Я их поставил в патруль на комендатуру.

– Как скажете, Григорий Федорович!

Михайлов направился домой. Сын его, Валерка, двенадцатилетний сорванец, сидел с мальчишками возле дома. Увидев отца, он хотел уйти. Ему было почему-то не по себе, что отец служит немцам. Но Михайлов-старший остановил сына:

– Валерка, а ну подь сюда!

– Чего тебе?

– Я тебе дам чего! Как с отцом разговариваешь? – разозлился полицай. – Домой пойдем, поговорить с тобой хочу.