Я сделаю это для нас - Федор Анич (2018)

— Увы, нет, — снова вступился Михаил. — Но мы можем предложить Ивану кредитные средства. В распоряжении Банка нет ограничений на выдачу кредитов наличными.

— Иван, вас такое устроит? — спросила Светлана.

Мне ничего не оставалось, как согласиться. Михаил засуетился, и через полчаса я получил двести тысяч рублей наличными. За апрель я занял у банка уже полмиллиона. Я отдал пятьдесят тысяч рублей долга от гонорара Светлане, остальное положил в карман. Банк помог решить финансовый вопрос. Кто поможет мне решить остальные вопросы?

Светлана набросала план действий, которые мы начнем завтра с утра. Она велела мне отдохнуть, выспаться и распрощалась со мной.

Когда она ушла, я сел в машину и вспомнил, что так и не позвонил рыжему солнышку Лиле. Вот я козел.

* * *

Светлана чувствовала себя очень плохо. В последнее время ей не давала покоя тупая боль в голове, которую не убирали даже обезболивающие таблетки. Ее немного подташнивало, а мысль о том, что ей предстоит телефонный звонок, который она предпочла бы не делать никогда в жизни, заставила тупую боль в голове запульсировать новыми красками. Светлана пожелала удачи Ивану, села в свой автомобиль, но не завелась. Ей нужна была минутка, чтобы подышать, собраться, отключить совесть и просто сделать свою работу.

— Добрый день, Светлана, — сказал неприятный голос в трубке, когда Света решила, что оттягивать более нельзя, и набрала нужный номер. — Как продвигаются дела?

— Клиент скоро будет готов к сделке, — ответила Светлана. — В банке ничего обнадеживающего не случилось, они не могут понять, почему Центральный банк потребовал арестовать счета физического лица.

— Это хорошо, это очень хорошо, прекрасная работа.

— Спасибо.

— Вы обсудили с клиентом перспективы?

— В общих чертах, — отозвалась Светлана, чувствуя все сильнее накатывающую тошноту. — Для вас не новость, что я не поддерживаю вашего решения, не так ли?

— А вы и не обязаны. Не забывайте, что ваш клиент — это я. Единственное, что идет вразрез с вашим обычным форматом работы, — вы никому об этом не говорите.

«А еще я нарушаю адвокатскую этику, кодекс чести адвоката и, скорее всего, ряд федеральных законов, — кто знает, чем все обернется? И вы не можете этого не понимать, уважаемый заказчик. Я не в состоянии противостоять вашей воле и сделаю все, что нужно, но будь у меня силы и возможности, я бы отказалась. Отказалась от ваших денег, обещанных перспектив и всего, что вы мне наобещали. А еще я бы разобралась с вашими угрозами, черт вас побери!»

Но вслух Светлана не могла это сказать.

— Светлана, не забудьте, что на следующей неделе у вас встреча с председателем суда. Я говорил вам, что вы успешно справились со сдачей экзаменов? Вас можно поздравить. Вы же знаете, что адвокатам заказан путь в судебную систему, это не законное ограничение, а всего лишь доктрина. И ради вас, Светлана, об этой доктрине забудут. Как и вы забудете о том, что вашим истинным клиентом являюсь я, а не Иван.

— Наш договор в силе, — ответила Света. — Но с теми же ограничениями: если только я заподозрю, что своими действиями причиняю ущерб Ивану, я тут же ему все сообщу.

— Этого не случится, можете не переживать, — пообещал человек с неприятным голосом и с еще более неприятной внешностью. Единственное, за что Света была благодарна своему клиенту, это за то, что он не настаивал на личных встречах и общение с ним происходило только по телефону, потому как видеть его воочию очень тяжело. Ей до сих пор кажется, что она чувствует исходящий запах гнили от его открытых ран, запах лекарств, которыми пропахло все в его доме и одежда Светы при том, единственном, визите.

— Тем не менее я считаю необходимым напомнить вам об этом, — сказала Света.