Девушка из песни - Эмма Скотт (2021)

Холодная пустота сменила тепло и сладость ее рта, когда Вайолет тихонько вскрикнула и отшатнулась, отталкивая мои руки. Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Полные губы распухли и блестели влагой от моего поцелуя. Нежная кожа раскраснелась от моей грубой щетины. Ее затвердевшие под футболкой соски испытывали мое самообладание, призывая прикоснуться к ним.

– Что мы делаем? – прошептала она.

Я попытался отыскать слова. Поэзия, которая жила в моем сердце, изливалась только на бумаге. На языке же она путалась и спотыкалась о мою неуверенность в себе. Мои страхи. Внутренний голос убеждал, что я – нищее ничтожество, а она – богатая девушка, которая заслуживает лучшего. Зловещий голос Чета, нашептывающий мне, что когда-нибудь она очнется и тоже это поймет.

Вайолет дотронулась кончиками пальцев до покрасневших губ.

– Зачем ты меня поцеловал?

– Я не… Так получилось…

– Когда я сказала, что Ривер не целовал меня, твое лицо так изменилось, – произнесла она, соскальзывая с кровати и пятясь, все еще прижимая пальцы к губам. – Ты сказал, что счастлив за меня.

– Я не это сказал, – возразил я, мой голос стал резче. – Я сказал, что хочу, чтобы ты была счастлива. Это все, что меня волнует. И все, что когда-либо волновало.

С отсутствующим взглядом она покачала головой, в ее глазах отражались тысячи мыслей. Рука, прижатая к губам, скользнула по бледной коже шеи, которая тоже покраснела.

– Ты игнорировал меня несколько недель, а теперь поцеловал…

– А ты ответила на поцелуй, – произнес я, стиснув зубы.

«И это значило для меня все. Так много. Слишком много…»

Снизу раздались приглушенные, но хорошо знакомые звуки ссоры ее родителей. Внезапно и раздражающе. Словно листок, загоревшийся от луча света, Вайолет свернулась калачиком, обхватила себя за локти и опустила глаза в пол.

Она тихонько произнесла:

– Ривер и я… мы идем на Осенний бал.

– И что? Он тебе не нравится. Ты сама себе все придумала, вместо того, чтобы…

«Любить меня».

Вайолет подняла на меня тяжелый, сверкающий взгляд.

– Ты слышишь их? Так все происходит? Чернеет и гниет на корню?

Во мне бушевала ярость. На нее, но на себя еще больше, потому что часть меня так же чертовски напугана. Ничто хорошее не длится вечно. Ни здоровье, ни крыша над головой…

«Ни отцы, которые должны оставаться, но не хотят».

От этой мысли я замер, словно от удара под дых. Я никогда не позволял себе думать о нем. Никогда. Притворился, что все в порядке. Говорил себе, что его уход не ранил меня до глубины души, но теперь я видел, что мои шрамы такие же, как у Вайолет. Ее родители тоже ничего не сделали, чтобы направить ее. Мы оба остались на холоде из-за людей, которые изо всех сил должны были защищать нас.

С языка норовили сорваться миллион обжигающих слов, но я втянул носом воздух и вылетел из комнаты Вайолет. Сзади слышались ее торопливые шаги.

– Миллер, подожди… Что ты делаешь?..

Я нашел их на кухне. Мистер и миссис Макнамара перекрикивали друг друга, перед ними на полу валялась разбитая тарелка.

– Какого хрена вы творите?

Они остановились и потрясенно замолчали. Я почувствовал, как Вайолет скользнула мне за спину и положила на плечо свою маленькую, дрожащую ладошку.

– Миллер, нет… – прошептала Вайолет.

– Да, – крикнул я, мой гневный взгляд метался между ее родителями. – Вы хоть понимаете, что делаете с ней? Вам вообще есть до нее дело? Вы просто, мать вашу, орете и бьете посуду, а потом притворяетесь, что все нормально?! Как будто она вас не слышит? Потому что она слышит, и это просто на хрен разбивает ей сердце!

Тихие всхлипы Вайолет позади меня. Недоверчивые взгляды впереди.

Мистер Макнамара первым оправился от шока.

– А теперь держитесь, молодой человек. Вы не можете просто…