Девушка из песни - Эмма Скотт (2021)

– Что было, то было, – произнесла я. – Сегодня я пришла сюда просто потому, что скучаю по тебе. Я скучаю по своему другу. Это все, что мне хотелось сказать. Что последние месяцы были очень тяжелыми без тебя, и… Я просто хотела, чтобы ты это знал.

Воцарилась тишина, если не считать ветра и шума волн, разбивающихся о берег. Миллер остановился и наполовину сел – наполовину облокотился на валун, засунув руки в карманы, и устремил на меня взгляд. Благодаря вязаной шапочке ветер не кидал волосы ему на глаза.

– Когда ты попросила поговорить с тобой, у меня в голове сразу же пронеслась куча мыслей и вопросов, – хрипло произнес он. – Резкие или холодные фразы, чтобы оттолкнуть тебя. Держать тебя на безопасном расстоянии. Но я не хочу причинять тебе боль. Это действительно последнее, чего бы мне хотелось.

Я вздрогнула и обхватила себя руками.

– Я тоже не хочу, чтобы тебе было больно. Мне нравится видеть тебя здесь с твоими друзьями. Рада, что они у тебя есть. Очень рада.

Он стиснул зубы, на его щеке дернулся мускул. Наконец Миллер развел руками.

– Господи, Ви. Вот ты стоишь передо мной, так смотришь на меня, говоришь милые вещи и становится невозможно…

– Что? – выдохнула я.

– Ничего. Не бери в голову. Просто я… я тоже по тебе соскучился. Ты всегда была рядом. Всегда. И без тебя… – Он скрестил руки на груди, словно удерживая защитные стены на месте. От отчаяния его голос сорвался. – Но я встречаюсь с другой и отношусь серьезно к любым обязательствам.

– Знаю. Я здесь не для того, чтобы помешать вам, обещаю. Но если так, я уйду. Оставлю тебя в покое.

«Даже если это убьет меня».

Секунду он смотрел на меня, потом коротко рассмеялся и покачал головой.

– Ты? Оставишь меня в покое?

Я смутилась.

– Я не…

– Доктор Макнамара не сможет оставить пациента, даже если и попытается. Насколько тебе было тяжело не спросить меня о показателях?

Я облегченно вздохнула, понимая, что он делает.

– Черт, это оказалось практически нереально. – Я скрестила руки на груди и смерила его строгим взглядом, хотя мое сердце разрывалось от радости и облегчения. – А что? Как они? Сколько пива ты выпил?

Он усмехнулся и оттолкнулся от скалы, направляясь ко мне.

– С ними все в порядке. Я выпил одну бутылку пива и выпью еще. Вот и все. – Теперь он стоял прямо передо мной.

– Хорошо, – произнесла я, и у меня стиснуло горло. – Но, если откроешь третью, я насыплю в нее песок.

– Держу пари, что ты не шутишь.

Улыбка Миллера погасла, когда он посмотрел на меня сверху вниз. От ветра к моей щеке прилипла прядь волос. Миллер поднял руку, будто хотел отвести волосы с моего лица, уставился на мои губы. Но затем спохватился и отступил назад.

– Ты дрожишь, – произнес он. – Нам пора возвращаться к костру.

– Ладно.

Мне хотелось обнять его, чтобы скрепить наше примирение. Я жаждала ощутить его руки, раствориться в близости, но догадывалась, что пока еще рано. Нужно подавить разочарование и удовольствоваться тем, что мы хотя бы разговариваем. Теперь у него была девушка, и нечестно – или неправильно – просить большего.

Мы вернулись в круг друзей. Шайло сразу же прочла на моем лице, что дела обстоят лучше. Не так, как раньше; после потрясающего поцелуя отношения, вероятно, никогда не возвратятся в прежнее русло, но начало положено.

Она улыбнулась, и я улыбнулась в ответ.

Хороший ведущий чувствует настроение зала. Так и Холден заметил, что напряжение между нами с Миллером спало. Он уже порядком напился, и я видела, как от пойла из фляжки затуманились его ясные глаза.

– Они вернулись. Все уладили? Сняли напряжение?

– Заткнись, Пэриш, – протянул Ронан.

– Отвали, Венц, – огрызнулся Холден. – Затяжные холода нашего недовольства и его хандры наконец закончились. Пора праздновать.

Миллер проигнорировал перебранку друзей и посмотрел на меня.

– Дать тебе плед или еще что-нибудь?