Пленник - Борис Тюрин, Ольга Коротаева (2017)

Гунтар не отозвался, продолжая напряжённо вслушиваться в клубящийся туман. Он не мог определить, откуда берутся незнакомые ему звуки, а те всё приближались, становились громче и отчётливей. Булга уже мог бы их услышать, но ему было не до того. Он как сидел, сердито бормоча и теребя застрявшую сеть, так и нырнул за борт, словив в затылок арбалетный болт. А Сова слышал и скрип вёсел, и щелчок тетивы и даже дыхание гребцов, но, разумеется, не видел выросшую над ним боевую насадскую ладью. А один из воинов, сидевших на носу, перегнулся через борт и взмахом изогнутого клинка снёс слепому рыбаку голову. Через мгновение старая лодка заскрипела и захрустела, подминаемая боевым судном… И только гребцы ладьи неслышно ругались, стряхивая с вёсел обрывки рыбацких сетей.

Несколько десятков больших плоскодонок зашуршали по песку. Из них выпрыгивали вооружённые люди. Молча, словно выполняя нудную и неприятную работу, они зарубили тех немногих, кто оказался на берегу, и двинулись в деревню. Через несколько минут она загорелась: пламя охватило селение сразу со всех сторон. Нападавшие знали своё дело. В живых не осталось ни одного мужчины, включая древних стариков, ни одного ребёнка. Только некоторые женщины перед смертью удостоились сомнительной чести быть изнасилованными, что, впрочем, не повлияло на конечный результат. К тому моменту, как туман развеялся, деревня догорала, всё мало-мальски ценное было свалено в кучу на берегу. А море, до самого горизонта, заполняли боевые ладьи. Будущее Минда представлялось довольно ясно…

— Ваше Величество, беда! — убелённый сединами советник ворвался к Великому Королю Миндскому, нарушая все нормы этикета.

Вельможи королевского совета недовольно загудели. Не то, чтобы их возмутило пренебрежение к правилам, просто большинство приближённых не любили старого полководца. Он-то заслужил своё место без интриг и коварства, и, по мнению многих, давно заслуживал отправки на покой. Искать военную угрозу для мирного Минда — не глупо ли? А старик давно выжил из ума, всё не может избавиться от последствий войны, которая, отгремела, смешно подумать — почти сорок лет назад!

Однако военному советнику было безразлично мнение этих бездельников. Его служба началась ещё при деде короля, под началом Мрачного Руйса тогда ещё молодой военачальник учился бить врага, он же стал военным наставником нынешнему правителю… К сожалению, мирные годы, так радующие обычных жителей королевства, расслабили повелителя. Военная наука отошла на дальний план: погрузневший король предпочитал тратить время на охоту, балы и молодых любовниц. Разумеется, при дворе стали главенствовать дворяне, которым такой стиль жизни повелителя был более чем по сердцу. А военный советник, если и не подвергся опале, то лишь потому, что где-то в глубине души Великого оставались крупицы уважения к отцу и деду.

— Беда, Величество, — повторил, старик, прорвавшись (кое-где — буквально) к трону. — На Минд напали!

На мгновение в тронном зале наступила тишина. Замолкли выражавшие недовольство, притихли возмущавшиеся крепостью локтей военного советника.

— Кто? — удивился Руйс.

— Насад…

Ещё одно мгновение тишины сменилось не просто смехом, а просто ржанием. Первый министр вполне мог позволить себе и не такое, недаром его юная сестра уже вторую неделю была завсегдатаем королевского алькова. Сразу же нашлись те, кто поспешил его поддержать, ведь высокая поддержка всегда может пригодиться. Вдоволь насмеявшись, вельможа вытер слёзы и, задыхаясь, проговорил:

— Браво, господин советник! А ещё говорят, что у военных нет чувства юмора! Да после вашего заявления королевского шута надо гнать взашей! Надо же так придумать — Насад напал на Минд! Ха-ха-ха!..

— Вот придурок… — грустно заметил шут, и адресовал господину первому министру неприличный жест, да только кто ж обращает внимание на серьёзных шутов.

А военный советник, багровея и задыхаясь, был вынужден слушать словоизлияния молодого нахала.