Видящая истину - Сьюзан Деннард (2016)

В темнеющих кронах пели вечерние птицы, и Ноэль была счастлива, что они хотя бы отчасти заглушают биение Нити сердца, натянувшейся, как струна, между Сафи и Мериком. Пока эти двое сидели верхом на одном коне, Нить сердца горела так ярко, что у Ноэль разболелась голова.

Да еще и Нити Иврены всю дорогу от Божьего дара аж искрились розовым и зеленым.

Все трое – каждый по своим причинам – испытывали столько разных чувств одновременно, что Ноэль было не по себе. Она наклонилась, сдула мертвую цикаду с упавшей ветки, подобрала ее и добавила в охапку прочего хвороста. Мерик просил не разжигать слишком большой костер, и дров уже было достаточно, но Ноэль не хотелось так быстро возвращаться в лагерь. Ей нужно было успокоиться.

Она добрела до ручья и положила ветки на замшелый камень. Вода журчала мимо, обдавая лицо еле заметной пеленой крохотных брызг. Ноэль села на траву, скрестив ноги, вздохнула и закрыла глаза. Она уже несколько дней не высыпалась, а руке еще предстояло как следует зажить. И рядом все это время незримо, но ощутимо присутствовала Тень. Она была терпелива; она ждала.

Ноэль сосредоточилась на образе Колодца истоков и стала вспоминать всеобъемлющее чувство слияния с чем-то большим и добрым, с Ивреной и Сафи, с прохладной мудрой водой Колодца. Ноэль хорошо помнила это ощущение, но, как ни старалась, не могла в него погрузиться.

Это ее расстроило, потому что сейчас ей отчаянно хотелось чем-то залечить разъедающую сердце печаль. Она печалилась оттого, что вскоре придется рассказать Сафи про Нить сердца.

Ноэль откинулась назад и легла на траву лицом к небу. И сама не заметила, как заснула.

Тень оказалась тут как тут.

– Ну, здравствуй. Смотрю, ты поправилась. – Тень была искренне рада. Ноэль пыталась высвободиться из забытья, но тщетно. Тень терпеливо перебирала картинки в ее памяти, все глубже забираясь в сновидение. – Ага, вижу, ты все молчишь про Нить сердца. Как же так?

– Всему свое время, – отрезала Ноэль. – Расскажу, когда решу, что пора.

– И сделаешь вид, что тебе все равно. – Тень хмыкнула. – Можешь лгать себе, но меня не проведешь. Я вижу, что ты помышляешь оборвать Нить сердца, потому что мужчина, в которого Сафи влюбилась, ее не достоин. Так за чем же дело стало? Ах, да! Ты не знаешь, как технически ее оборвать!

Тень захлопала в ладоши, аплодируя ее растерянности, и звук был столь отчетливый, что Ноэль поверила в реальность этого сонного мира. Не могло все это возникнуть из одних лишь ее страхов. Не могло.

– Ты права, права, – мурлыкнула Тень. – Я настоящая, как и ты. Давай я дам тебе взглянуть на мир через меня, и ты окончательно поверишь. И даже больше – я научу тебя рвать Нити, поскольку ты так сильно этого жаждешь.

Дальше Ноэль показалось, что она выныривает из черных глубин к свету. Мир наполнился серым и зеленым, и цветные пятна стали складываться в неясные силуэты – плавно, но уверенно они обретали контуры. Глазами Тени она смотрела на серые раскрошенные камни.

Пейзаж напоминал руины вокруг Онтигуа, но здесь вместо сухой земли была живая зелень: за трещины цеплялся плющ, а у фундамента башни росла трава.

– Идем, идем, – продолжала мурлыкать Тень, хотя Ноэль не владела собой настолько, чтобы куда-то идти или за кем-то следовать. Она не могла даже пошевелиться и лишь наблюдала за миром, словно разум ее перенесся в глаза и тело Тени.

– Где мы? – спросила она, жалея, что не может повернуть голову и оглядеться. Перед ней был вход через арку в небольшую круглую комнату.

Вечернее солнце – куда ярче, чем нубревенское – заливало комнату сквозь разбитые окна. Тень устремилась к винтовой лестнице в нише. Походка у нее была странная, чуть пружинистая, словно она шла на цыпочках и вот-вот собиралась пуститься вприпрыжку.