Видящая истину - Сьюзан Деннард (2016)

Дойдя до лестницы, она действительно принялась прыгать по ступеням – резкими движениями, вверх, вверх, но при этом не издавая ни звука. На втором этаже она метнулась к окну, выходящему на сумеречную сторону – закат остался на другой стороне, – и только там ответила на вопрос Ноэль.

– Мы в Познине. Он тебе знаком, не так ли? Столица некогда великой Аритвании. Но так устроен мир, что все великое однажды исчезает. Исчезает, чтобы затем возродиться вновь. И на месте этих развалин вскоре вновь расцветут города, а в упадок придут другие страны… – Тень облокотилась об подоконник, и Ноэль смогла увидеть широкую улицу, по которой шли сотни… нет, тысячи людей. Всмотревшись, Ноэль вскрикнула.

Мужчины и женщины шли ряд за рядом, и, невзирая на обманчивый закатный свет, их кожа точно была словно обугленной. Чернели бездны мертвых глаз.

Чернели клочья оборванных Нитей над их головами.

– Ты К-кукловод… – выдохнула Ноэль.

Тень замерла, словно задержала дыхание, но затем кивнула, отчего картинка перед Ноэль дернулась.

– Угадала. Меня иногда так зовут. Но мне не нравится. А тебе? Какое-то легкомысленное прозвище, да еще мужского рода. Будто я ставлю пьески детишкам на потеху. Не-ет. То, что я делаю, искусство посерьезнее. Искусство ткачества. Почему меня не зовут Ткачихой или Ведьмой ткачества? Даже король говорит – нет, мол, такой магии. Еще он говорит, что Ткачиха звучит недостаточно грозно. Недостаточно ему, ха. Очень даже достаточно.

– Хм-м, – протянула Ноэль, которая едва внимала словам Тени, пытаясь запомнить как можно больше про Разрушенных, которых наблюдала глазами ведьмы-Кукловода.

Потому что врага нужно изучить как можно лучше. Чтобы знать, с чем придется иметь дело.

Тень, определенно, была ее врагом. Не в последнюю очередь потому, что умела пробраться в ее сознание. Но в первую очередь – потому что в ее распоряжении была огромная армия Разрушенных.

Все, как предсказывала Гретчия. Они шли по десятеро в ряд – мужчины, женщины, а иногда подростки. Взгляд Ведьмы-кукловода скользил по ним, ни на ком не задерживаясь, и Ноэль могла только примерно прикинуть их число.

Она насчитала пятьдесят рядов, и это была даже не половина улицы, но тут Тень заставила ее прекратить подсчет:

– Ты тоже Ведьма ткачества, Ноэль. Однажды ты научишься этой магии, и тогда придумаем себе достойный титул. Один на двоих со мной.

– На двоих?.. – переспросила Ноэль, стараясь не выдать страх или тошноту, которую испытала от одной только мысли об этом.

– Признаться, ты не похожа на других Ткачих, – продолжила Тень. – Тебе зачем-то хочется менять мир. И в тебе уже сейчас хватает ярости, чтобы менять его через разрушение. Ты скоро сама это поймешь. А когда ты примешь правду о себе, я буду ждать тебя здесь, в Познине.

Затем Тень выпрямилась и направила взгляд на ближайший ряд Разрушенных.

– Видишь того мужчину в длинном плаще? Это бывший жрец Инан.

Ноэль присмотрелась. Плащ когда-то был желтого цвета, но теперь он почернел от засохшей крови, а голову, которой положено быть налысо бритой, покрывали свалявшиеся седые патлы.

– Он могущественный ведун Земли, – пояснила Тень с деловитостью, присущей Ведьмам Нитей. Казалось, разные стороны магии проявлялись в ней в зависимости от темы разговора. – На родине у него остался брат по Нити, в котором ни капли волшебной силы. Когда я разрушила жреца, этот брат попытался вмешаться. Уж не знаю, на что он рассчитывал – все-таки, если человек разрушается, спасти его может разве что Мать-Луна… Ну и я, – добавила Тень, при этом в голосе ее не было ни гордости, ни самолюбования, хотя выходило, что сила ее равна могуществу номацкой богини.