– Не кричи, Молли Бреннан. Ты должна научиться принимать наказание с достоинством… а если будешь шуметь, мне придется наказать и твою мать. В конце концов, все твои «способности» – от нее.

– Но мне страшно! – всхлипнула я.

– Вот и постарайся поскорее найти такой же шкаф в своей голове, – был ответ. – Чем раньше это произойдет, тем быстрее я тебя выпущу.

– Молли дома? Я, кажется, слышала ее голос…

Голос матери, хоть и приглушенный дверью и висящей вокруг одеждой, я узнала сразу. Судя по звуку, она стояла на верхней площадке лестницы.

– Мы с Молли обсуждали одну проблему, Шейла, – ответил отец, и я услышала, как он с топотом поднимается по лестнице. Вот его шаги зазвучали прямо над моей головой, и я невольно подняла взгляд вверх. – Я тебе сейчас расскажу, в чем дело…

Потолок над моей головой скрипнул – это мама и отец вошли в свою комнату и захлопнули дверь.

Я поняла, что помощи ждать неоткуда, и поскорее зажмурила глаза, потому что темнота, которой я могла управлять, казалась мне не такой страшной, чем та, которая окружала меня со всех сторон. Тихо всхлипывая, я ждала, что кто-нибудь из родителей вот-вот сойдет вниз и выпустит меня, но никто не приходил, и в конце концов я скорчилась на полу – на крошечном пространстве размером с носовой платок, который не был занят пылесосом. Снова и снова я пыталась отыскать у себя в голове тот стенной шкаф, о котором говорил отец, потому что мне было совершенно очевидно – он приделал на дверь шкафа шпингалет только из-за меня, и теперь я останусь под замком до тех пор, пока не найду способ раз и навсегда спрятать ото всех свои способности. Эта мысль показалась мне настолько чудовищной, что я расплакалась уже всерьез, стараясь, впрочем, не слишком шуметь, чтобы не раздражать отца еще больше.

Должно быть, каким-то образом я заснула, потому что следующим звуком, который я услышала, был стук открывающейся парадной двери. Потом в прихожей раздался голос бабушки. Она только что пришла с работы, а значит, было уже начало шестого или около того.

– Положи этот пакет на стол, Оуэн. Осторожно, здесь яйца. Еще один пакет я оставила в машине, будь добр, принеси его тоже.

– Конечно, мэм. Я сейчас. – Кто-то быстро прошел мимо дверей моего шкафа и сразу же вернулся. Открылась и закрылась парадная дверь. Я сидела в шкафу тихо, как мышка. Кажется, я даже дыхание задержала, чтобы меня не услышали.

Примерно через минуту входная дверь снова хлопнула.

– А Молли дома, миссис Дуайр? – спросил Оуэн. Судя по голосу, он стоял прямо напротив дверцы шкафа.

Только бы он не полез в шкаф! Боже, не дай ему заглянуть в шкаф!

Я осторожно пошевелилась. Мне очень не хотелось шуметь, но от долгого сидения в неудобном положении мои ноги затекли так сильно, что я боялась, как бы их не свело судорогой. Из кухни послышались приглушенные голоса, и слезы с новой силой хлынули из моих глаз. Потом в коридоре снова раздались шаги – кто-то приближался к дверям моей тюрьмы.

Господи, сделай так, чтобы никто не увидел меня в шкафу!

За дверью шаркнули подошвы, узкую щель в дверце, сквозь которую пробивался тоненький лучик света, на мгновение заслонила чья-то тень. В следующее мгновение лязгнул шпингалет, повернулась ручка, и дверь с негромким скрипом отворилась. Яркий свет хлынул внутрь шкафа, и я зажмурилась.

Когда я открыла глаза, передо мной стоял Оуэн. Он ничего не говорил, ни о чем не спрашивал – он только протягивал руку, чтобы помочь мне выбраться наружу.

Схватившись за его руку, я с трудом поднялась с пола, на котором сидела. Мои ноги дрожали, мышцы не слушались, колени скрипели, как у столетней старухи.

– Это отец загнал тебя сюда? – шепотом спросил Оуэн, и я кивнула:

– Да. Кажется, он сейчас наверху.

Оуэн бросил настороженный взгляд в сторону лестницы.

– Если хочешь, можем пойти ко мне, – предложил он, но я покачала головой.