Такси заказывали? - Маргарита Ардо (2020)

Пока ясно было одно: я лежу на пафосно-широкой кровати со столбиками по краям, накрытая одеялом под самый подбородок. Я скользнула рукой в стёганую жару под хрусткий чистый пододеяльник и обнаружила на себе платье. То, в котором была вчера. Задралось чуть ли не до головы. Колготки на месте, бельё тоже. Значит, опозориться я успела, а честь потерять — нет.

Стоило ли это выдоха облегчения? Вряд ли. Потому что где бы я ни была, это не могло быть жилищем Мистера Элегантность. Те, кто ездят на порше, не окружают себя ритуальными знаками поклонения вождю коммунизма.

Повернув голову, я обнаружила аккуратно сложенное на винтажном кресле моё пальто, шарф и сумочку. Под стулом, помнящим, наверное, Голубые огоньки по черно-белому телевизору, стояли мои ботинки на высоченном каблуке.

В романах про любовь героини в такой ситуации не думают. Они хватают вещи и смываются по-тихому, чтобы не было мучительно стыдно за вчерашнее и больно за сегодняшнее. Я тоже не любитель неловких ситуаций. И хотя я не помнила, чтобы пела громко и отплясывала на столах, я подхватила вещи и ботинки, и тихонько скользнула к двери. Оказалась в грандиозном, длинном коридоре со стеллажами. Прислушалась. Никого.

Прокралась ко входной двери: три мудреных замка заставили меня задуматься. Казалось, что меня приютил «шеф» из папиной любимой «Бриллиантовой руки». Обстоятельная защита от мира!

Я справилась со всеми замками, дёрнула входную дверь на себя. Не открылась. Видимо, всё дело в ещё одном нижнем замке с обычной врезной скважиной. В поисках ключа я обернулась и с изумлением обнаружила на старинной вешалке элегантное пальто и спортивную куртку. Ниже новенькие кроссовки и идеальные мужские туфли.

У зеркала портфель из крокодиловой кожи, портмоне и… еще один Ленин. Сидит в миниатюре. На задумчиво согнутой руке висят часы стоимостью в машину.

Всё-таки Король Лев?! — ахнула я. — Он — тайный коммунист и поклонник советского реализма?!

Странные вкусы, а на вид и не скажешь… Впрочем, по моему папе тоже не скажешь, что он в свободное от виолончели время орудует отбойным молотком и рушит крышу.

Я глянула на своё отражение, ужаснулась размазанной туши и стрелкам. Привела себя в порядок влажными салфетками, благо, они всегда со мной. Но веселее не стало, ведь всю эту неприглядную банальность салфетками не сотрёшь: она отключилась, проснулась утром, ничего не помнит. И платье красное с утра выглядит пошло…

Скрипнула дверь за спиной. Я обернулась. В дверном проёме стоял Александр. В футболке, спортивных штанах, домашний и очень красивый. Он опёрся рукой о противоположную створку двери и улыбнулся:

— Доброе утро! Как спалось?

Его голубые глаза с утра были яркими, а лицо чисто выбритым, словно он проснулся давно и только и ждал, когда я изволю встать с кровати. Моё сердце забилось в волнении под его взглядом, я усиленно прижала к себе пальто и чуть не выронила ботинки. Он смотрел изучающе, и я совсем не была уверена, что помятая барышня после вчерашнего являлась идеалом его вкуса. Я опустила ресницы.

— Видимо, крепко. Извините, я плохо помню последнюю часть вечера. Даже не знаю, как так случилось… Пожалуй, мне пора идти…

Он мягко напомнил о таблетке, аллергии, вине и добавил:

— Вы просто очень мило спали, Марианна. Торопитесь? Я бы угостил вас кофе…

Я закусила губу, чувствуя себя до жути неловко за вчерашнее. В белой футболке его плечи казались шире, а руки рельефнее. Ими он меня вчера нёс. Господи, неудобно как!

— Отчего вы смутились? — спросил он и шагнул ближе.

Сказать, что я смущаюсь от его рук и вчерашнего поцелуя, от собственной помятости и отключки у меня не получилось.

— А почему вы храните Ленина в спальне? Он вам особенно дорог? — ляпнула я.

— Деду был, — ответил Александр. — Это его квартира, я переехал всего пару дней назад.

— А-а, — потянула я и, чтобы не оставлять не заполненной паузу, спросила: — А вы не коммунист?