Лес за стеной - Анна Жнец (2020)

Я хотела её обнять, утешить, но не находила сил сдвинуться с места: взгляд Равада был бетонной плитой, упавшей на мои плечи.

— Суп был пересолен, — муж подошёл к плите, схватил торчащий из кастрюли половник и демонстративно швырнул его в раковину. Брызги супа полетели во все стороны — на столешницу, на плитки фартука, на хромированную варочную панель.

Диана захныкала.

— Такими помоями только свиней в свободных странах кормить.

«Но ты приехал на обед домой и съел всё. Всё, что я приготовила», — я знала, что не могу этого сказать: сделаю только хуже.

— Пожалуйста, не пугай ребёнка, — всё-таки выдавила из себя.

Плача, Диана спряталась за шторой, как часто в детстве делали мы с Раххан.

— Какого ребёнка? — взревел супруг и сделал вид, что внимательно оглядывает комнату в поисках этого самого ребёнка. — Я никого не вижу. Ты не только не умеешь готовить, но и ребёнка родить не можешь.

«А Диана? Как же Диана?»

Это был контрольный удар. Последний. Самый болезненный. В ссорах Равад не упускал возможности напомнить о моих неудачных беременностях: обе закончились выкидышем на раннем сроке. Врач говорил: после первых тяжёлых родов организму требовалось время, чтобы восстановиться. Но Равад и слышать не хотел: ему был нужен наследник. Сын. Я думала подделать подпись мужа и купить в аптеке таблетки, но если бы кто-то из знакомых увидел, если бы правда раскрылась…

— Никчёмная. Какая же ты никчёмная! О Серапис, мне досталась самая никчёмная жена в Ахароне!

Возможно, если бы он меньше кричал на меня во время третьей беременности…

— У Гилена уже три сына!

Я хотела уйти. Мы были на четвёртом этаже, и мне хотелось уйти прямо в окно. Ударит ли он меня, если я сейчас заткну уши? Бедная Диана.

— Ты ешь продукты, купленные на мои деньги. Живёшь в моём доме. Носишь одежду, за которую заплатил я. Но не приносишь никакой пользы.

«Я родила тебе дочь. Я готовлю тебе завтраки, обеды и ужины. В одиночестве убираю десять этажей. С утра до вечера ползаю с тряпкой из комнаты в комнату, но ты всё равно находишь к чему придраться».

— Зачем я только на тебе женился?

Я смотрела на своего мужа и недоумевала, как когда-то могла находить его красивым. Он был безобразен. Рот как у мороженой рыбы. Глаза — грязные лужи. На лице — злость и брезгливость.

Наконец Равад вышел из кухни, и я осела на пол, сжимая в кулаке остатки разбитого яйца.

«Я больше не могу. Не могу так жить. Не могу».

Мягкие ручки обняли меня за шею. Диана положила голову на моё плечо.

— Мамочка, я тебя люблю.

«Соберись. Не рыдай при ребёнке».

— Всё хорошо, милая. Всё хорошо, — я вытирала слёзы, но они собирались на глазах, стекали к уголкам губ. Я чувствовала их солёный вкус. Теперь я понимала Раххан, которая обожгла лицо утюгом, лишь бы не выходить замуж за того, кто наверняка стал бы над ней измываться.

Диана остановилась передо мной, прижала тёплые ладошки к щекам.

— Мамочка, не плачь, ты хорошая. Ты очень-очень хорошая.

Глава 27

Я развесила на спинке стула жёлтое платье дочери. В Ахароне яркие цвета, кроме традиционного красного, имели право носить только дети, и я отводила душу, заказывая Диане наряды из свободных стран. На дочь Равад давал деньги неохотно, и я искала способы сэкономить, часто отказывая себе в необходимом, зато в гардеробной моей малышки висели платья каких угодно оттенков: салатовые, бирюзовые, персиковые, розовые. По правде говоря, это красочное изобилие больше радовало меня, чем Диану. Мне нравилось любоваться ею, и других детей — детей от Равада — я не хотела.