Последняя тень - Анатолий Махавкин (2020)

Не ведал, что мысли шальные,

К тебе я когда-то направлю.

Но в мыслях теперь суматоха,

А сердце опутал терновник,

С утра и до ночи мне плохо,

И тут не поможет духовник.

Мне страшно любимой признаться,

И страшно, что я не признаюсь,

Довольно мне с ней оставаться,

И молча страдать, улыбаясь.

Но верю: настанет то время,

Где стихнет жестокий пожар,

Лист выбросит мёртвое семя,

И улыбнётся мне…

— Дальше пока не придумал, — лейтенант рассматривал кусок мяса в тарелке, точно это было нечто, безумно интересное.

Я, конечно, не специалист во всех этих рифмах-шмихмах, однако, чтобы сообразить, чем должен был закончиться стих, особых способностей не требовалось. И он определённо посвящался не той, давней, соседке. В груди стало больно: Кир никогда в жизни не сочинял стихов, посвящённых мне. Читать чужие — читал, но сочинять — никогда. Почему я не могу его забыть и влюбиться в этого милого мальчика? На то ничтожное время, которое у меня ещё осталось?

Я молча разлила бренди по бокалам и обнаружила, что бутылка опустела. Однако прибывший разносчик сказал, что ещё одну бутылку мы получим, когда покажем деньги. Дескать, старший посмотрел на нас и что-то мы ему не внушаем доверия. Ах ты, говнюк!

Грард выслушал сумму, которую ему предстояло оплатить и сменил цвет лица с красного на белый.

— Сиди здесь, — приказала я и стараясь шагать, как можно ровнее, потопала к выходу из «Единорога». Не скажу, будто у меня имелся определённый план, но что-то такое вертелось в голове.

Улицы города в это позднее время ещё оставались достаточно многолюдными, а я не собиралась лишний раз светиться. Нет, я не боялась ни стражи, ни толпы местных баранов, но начался бы шум и вечер оказался бы испорчен.

К счастью, на глаза быстро попался хорошо одетый мужчина средних лет, нырнувший в плохо освещённый переулок. В руке прохожий держал тяжёлую палку, явно таившую в себе клинок.

— Эй, — окликнула я его и когда мужчина оглянулся, ударила ребром ладони по шее. Честно, я не собиралась его убивать, но опьянение сыграло дурную шутку и когда прохожий растянулся у моих ног, я сообразила, что он — мёртв. Ну и к Вопрошающему его! Что там в карманах? Отлично! Полный кошель.

Я оттащила труп к стене и пошла обратно. Кто-то назвал бы произошедшее дурным поступком. Может так и есть, не знаю. Мне были нужны эти деньги, и я их получила. В конце концов, когда мы мелкими соплячками сдыхали от голода и холода, именно такие гады жалели бросить нам даже чёрствую краюху хлеба. Пусть Вопрошающий объяснит дохлятине, что наступило воздаяние.

Позабавив себя этой мыслью, я вернулась в «Единорог», обнаружив, что мой сегодняшний кавалер вновь стал объектом внимания. Однако, в этот раз, менее милых особ. Возле стола топтались здоровяки, похожие на тех, что у входа, как родные братья. Те же перебитые носы, обгрызенные уши и головы, выскобленные до зеркального блеска. Кажется, они собирались вытрясти из Грарда всё, что могло заменить золото.

— Вон пошли, куски дерьма! — сказала я и плюхнулась на своё место. Обвела стол взглядом и уставилась на паренька, принимающего заказы. Тот попятился. — Я что-то не поняла. Где бренди?

— А где деньги? — откликнулся лысый увалень слева и шмыгнул носом.

— То есть ты хочешь сказать, — я подпустила в голос яду, — что мы собирались пожрать на дармовщинку, так? То есть, ты только что назвал меня воровкой, правильно понимаю?

Началось повальное бегство посетителей. Толстяки, сидевшие за соседними столиками, хватали своих подруг и спешно расплачивались. Пьяным девицам хотелось посмотреть на драку, но выбора у них не было.

— Хорошо, — я достала кошель и приоткрыла его так, чтобы все могли видеть блеск золотых монет. Ух ты.! Я и сама не ожидала подобного улова. Грард выглядел ошарашенным. — Довольны?