Последняя тень - Анатолий Махавкин (2020)

А у меня, чувство вины перед Киром мешалось с таким диким желанием, словно меня не трахали лет эдак семь. Казалось, будто огромная деревянная кровать не выдержит подобного напора и рассыплется, после протяжного скрипа.

А потом я сообразила, что мы уже на полу и я кусаю плечо партнёра, вцепившись ногтями в его спину. А волны, одна за другой, выносятся из-под кровати и ласкают обнажённое тело. В ушах звенят, то крики, то плеск воды, разбивающейся о камни. И кажется, будто в дверях стоит Кирион и укоризненно смотрит на меня.

Плевать! Ты — первый предал меня, поэтому сейчас имею полное право делать, что хочу. Оседлать молодое, пышущее жаром тело и пить из бутылки. Поить партнёра и стонать от удовольствия.

От удовольствия и боли.

От боли.

И я отрубилась.

Глава 21

В КОТОРОЙ ПРИХОДИТ МИЛОЕ УТРО, Я ПОЛУЧАЮ ХОРОШИЕ НОВОСТИ И В КОНЦЕ КОНЦОВ ПЫТАЮСЬ ПРИМЕРИТЬ ЛИЧИНУ ХИТРОГО И БЫСТРОГО ЗВЕРЬКА

Пробуждение оказалось кошмарным. Что-то, типа этого, я первый раз испытала много лет назад. Тогда мы с сёстрами, после осторожной дегустации лёгких вин и ликёров добрались до кукурузной водки и настойки на коре дуба. Бутылки с адским пойлом притащила Любовь, и мы терпеливо дожидались, пока разойдутся инструкторы и учителя. Потом заперлись в казарме и употребили всё, что было. Без закуски, торопливо опрокидывая деревянные стаканы в рот, словно боялись, что кто-то отнимет неожиданный подарок судьбы. Кое кому стало плохо ещё до того, как опустели бутылки. И уж точно наутро всем хотелось сдохнуть.

Как сейчас, например.

В комнате, где мы ночевали, даже нашёлся сортир, так что я предпочла вывернуть содержимое желудка в тёмную дыру параши. Грард лежал около кровати и тихо сопел. То ли легче переносит эту дрянь, то ли всё хорошее ещё ожидает его впереди. Уж лучше бы обошлось.

Можно было отхлебнуть бренди, благо в бутылке ещё осталась треть, но я хорошо знала, чем это может закончиться. Нет, мне требовалось привести себя в порядок. Если бы я взяла с собой бутыль Чёрной, то похмелье прошло быстрее, однако, чего нет — того нет. Пойти за ней? И оставить Грарда одного?

Вопрошающий! Ещё и этот мальчишка…

Только теперь я сообразила, что парень абсолютно обнажён и мало-помалу вспомнила, что мы с ним, собственно, делали этой ночью. Нет, не только пили, чёрт возьми! Я встряхнула головой и ощутив внезапный посыл, быстро вернулась в туалет. Сколько же можно?

Вернувшись, обнаружила в кресле грустного Манса. Он печально смотрел на обнажённого Грарда и шевелил пальцами, сложенными в замок на животе. Лейтенант пробормотал чьё-то имя и перевернувшись на бок, сделал попытку укрыться ковром. Мать его, он же меня позвал! Я села на край кровати и уставилась на незваного гостя. Тот оставил лейтенанта в покое и обратил внимание на меня. Кажется, Манса ничуть не смущал мой вид.

— Чего надо? — прохрипела я, ощущая нестерпимое желание, чтобы тени волн, катящихся через комнату, стали реальной холодной водой, способной остудить пылающий череп. — и откуда ты вообще узнал, где…

— Ну, это было совсем не трудно, — Манс покачал головой и выражение грусти на его физиономии стало много сильнее. — Прости, когда я не обнаружил тебя на месте, то связался со своим информатором и попросил известить о самых громких происшествиях вчерашнего вечера. Ну, он и поведал. В том числе и о тощей девице, которая в «Полосатом Единороге» швырялась деньгами и сломала руку вышибале. Кстати, купцу Чугарру ты шею свернула?

Что-то такое… А, точно! Тот тип, в переулке. Я поморщилась и Манс сморщил рожу в ответ.

— Вроде бы взрослая девочка и должна понимать, как нехорошо брать и просто убивать людей, когда тебе нужны деньги. Трудно было его просто оглушить?

— Сил не рассчитала, — проворчала я. — Как-хреново-то…