Тысяча порезов - Энн Малком

Он действительно был удивительно похож на них: оливковая кожа, темные волосы, намек на итальянское происхождение. Но у мальчика на фотографии были изумрудные глаза, в то время как у Кристиана были глаза цвета карамельного эспрессо. Я задавалась вопросом, кем был мальчик на фотографии и почему он не стал главой семьи. Был ли этот красивый, меланхоличный мальчик причиной печали в глазах Софии?

Прежде чем я успела обдумать это еще раз и изучить другие фотографии, я почувствовала чье-то присутствие в комнате. Мое тело напряглось, волосы на затылке встали дыбом.

Кристиан смотрел на меня, когда я повернулась, в его глазах был явный голод. Он смотрел на меня так весь вечер, не потрудившись скрыть это от двух человек за столом, которые, скорее всего, были его родителями. Казалось, их обоих это забавляло.

Мне было неловко, и я завелась, отказываясь встречаться с ним взглядом. Сказала себе, что ненавижу эту нездоровую одержимость, которую мы испытывали друг к другу. Мне не нравилась тяжесть его взгляда. Не нравилось, что каждый сантиметр моей кожи принадлежал Кристиану. Я слишком часто смотрела на свою левую руку, которую тот с удовлетворением отметил.

И теперь я была переполнена нуждой, гневом и ненавистью.

Я встретилась с глазами Кристиана и пожалела, что у меня не осталось сил выбежать из комнаты.

— Помнишь, что я обещал тебе? — спросил Кристиан, обходя стол.

Я осталась на месте, хотя инстинкты говорили бежать.

— До или после того, как ты устроил этот ужин? Или помолвку? — сплюнула я.

Кристиан не ответил, он просто продолжал наступать.

И все же я не двинулась.

Он схватил меня сзади за шею, когда подошел, не давая возможности отстраниться, даже если бы я захотела.

— София и Винсенций были впечатлены, — тихо пробормотал он. — А это нелегкий подвиг.

— Они были впечатлены качеством твоей пленницы? — ответила я с ядом в голосе. — Да они мне льстят.

Кристиан злобно ухмыльнулся, обнажив ровные белые зубы.

— Надеюсь, что твой умный рот останется таким на протяжении всего нашего брака, независимо от того, как часто я буду его трахать.

Мое тело отреагировало на эти слова, но я удержала пристальный взгляд на его лице.

— Никакого брака не будет, — прорычала я на него.

Его хватка на моей шее усилилась, его глаза прожигали насквозь.

— Продолжай говорить это себе, Сиенна. — Затем, прежде чем я успела возразить, накрыл мой рот своим.

Я не боролась с ним во время поцелуя, но тем не менее, мы сражались. Наши губы, языки и зубы со страстью столкнулись.

Кристиан переместил руки с шеи на вырез платья, где он схватил шелковую ткань и разорвал ее посередине.

Разорвал, черт побери.

Я была слишком в отчаянии, слишком обезумела от потребности, чтобы даже осознать, насколько это жестоко. Кожа загорелась еще сильнее.

Кристиан издал низкое шипение, когда его глаза пробежались по моему обнаженному телу.

— Весь этот гребаный ужин на тебе ничего не было, кроме шелка. Повезло, что я этого не знал, иначе бы трахнул тебя на столе посреди трапезы.

Он поцеловал меня еще раз, положив руки на бедра, приподнимая меня, чтобы положить на обеденный стол. Руки Кристиана легли на внутреннюю поверхность моих бедер, раздвигая их, полностью обнажая перед ним. Сначала он пожирал меня глазами, демонстрируя сильный, непреклонный голод. Я хотела скорчиться на столе от разочарования и удовольствия, готовая взорваться только от того, как он смотрит на мою киску, словно в ней хранятся гребаные секреты вселенной.

Я дрожала, на самом деле чертовски дрожала. И так обрадовалась, когда его рот нашел мой клитор, не только потому, что нуждалась в разрядке больше всего на свете, но и потому, что не могла вынести, когда он просто смотрел.