Еретик. Книга 2 - Вера Золотарёва, Наталия Московских (2021)

– Не всегда, но само влечение, заложенное в людские тела, направлено на это. А ведь ты знаешь, что женщины страдают, рожая детей? Что это причиняет им муки?

– Но они же соглашаются. Нет, это печально, но ведь так происходит всегда. Моя матушка меня любит. Даже несмотря на то, что я причинил ей муки.

– Любит, конечно же, – Ансель вздохнул. – Что ж, вижу, эта мысль кажется тебе странной.

– Еще как!

– Тогда я не стану настаивать на ней и переубеждать тебя. Но если тебе все же станет интересно, попробуй понаблюдать за собой и определить, что есть любовь, а что есть влечение плоти. Где граница? И существует ли она лично для тебя.

– Зачем? – поморщился Гийом.

– Чтобы решить, что для тебя важнее. И для того, кого ты любишь.

Гийом кивнул, устало мигнув. Этот разговор измотал его, однако в голове продолжали роиться мысли, не желающие уходить, и вопросы, которые он даже толком не мог облечь в слова.

Сочувственно хмыкнув, Ансель снова положил руку ему на плечо.

– Я рассказал тебе сейчас то, что обычно рассказываю другим в течение нескольких недель или даже месяцев. Поверь мне, я и сам когда-то очень долго обдумывал все это, прежде чем начать вести с кем-то такие беседы. – Он улыбнулся. – Это непростые разговоры, так что знай: даже если тебе сложно, ты отлично держишься. Впрочем, я в тебе и не сомневался.

Гийом благодарно кивнул, все еще глядя куда-то рассеянным взглядом и пытаясь унять вихрь мыслей в своей голове.

– Ты, кажется, умирал от голода? – напомнил Ансель.

Гийом встрепенулся и энергично закивал.

– И все еще умираю, – признался он, приложив руку к животу, который отозвался недовольным урчанием.

Ансель приглашающе махнул в сторону дома:

– Тогда идем.

Вновь собрав сброшенные на землю пожитки, они направились к особняку.

***

Кантелё, Франция

Год 1353 от Рождества Христова.

– Ты, кажется, хотел о чем-то меня спросить? – осторожно подтолкнула Элиза, вырывая Гийома из раздумий. Он вздрогнул, поняв, как надолго погрузился в воспоминания.

– Ах, да! Я… – Он усилием воли заставил себя сосредоточиться на собеседнице. – Просто интересно, что ты скажешь. Пойдем, присядем куда-нибудь?

Миновав примерно половину дороги до дома, они примостились на невысокой деревянной ограде, тянущейся вдоль поля.

– Вот ты, Элиза. Ты ведь язычница. Таких как ты, – он чуть помедлил, – мало. Вас с матерью и Рени никто не трогает, однако за такими, как вы могут охотиться. Вы можете привлечь внимание инквизиции.

Элиза нахмурилась.

– Но не привлекаем же. Мы осторожны. Да и на твоей земле безопасно, если не будем нарываться на неприятности. Ты сам так говорил! И твои родители, насколько я поняла, говорили то же самое моей матушке. Еще до моего рождения.

– Это верно. Но вот представь: ты могла бы, – Гийом покривился, как от зубной боли, – поладить с кем-то из инквизиции?

– Поладить? – Элиза непонимающе прищурилась. – Что ты имеешь в виду?

– Ты можешь хотя бы представить себе, что отнесешься с симпатией к тому, кто может тебя арестовать, подвергнуть пытке или даже убить?

– К чему эти вопросы? – Элиза напряженно поежилась. – Я ведь никогда не видела ни одного инквизитора. Может, случайно в городе попадались на глаза, но я уже не помню. Как я могу судить о людях, которых не знаю? Какой странный вопрос!

– Тебе бы не была неприятна сама возможность общаться с теми, кто убивает тебе подобных?

– Мне… что? – Элиза несколько раз моргнула. – Гийом, ты о чем? К чему ты это спрашиваешь?

Гийом не знал, не подвергнет ли учителя опасности тем, что скажет. Но молчать он больше не мог.