Еретик. Книга первая - Вера Золотарёва, Наталия Московских (2020)

– И нам бы вовсе не хотелось, чтобы тебя действительно было, от чего спасать, – проникновенно произнес он. – Поверь, нам вовсе не в радость причинять человеку боль, но мы вынуждены делать это, дабы добиться истины. Так уж повелось, что многие арестанты не желают быть честными, пока их на это не вынудит физическая боль. То, насколько быстро захочешь быть честным ты, мой друг, зависит только от тебя.

Он сделал шаг и с жутковато-миролюбивой улыбкой щелкнул клещами.

– Итак, – кивнул он, – начнем разговор?

– Стойте! – в ужасе выкрикнул Базиль, рванувшись из своих пут, но это не принесло никакого результата: стул был закреплен в полу. – Стойте! Я все скажу, клянусь Богом! – Не дожидаясь, пока инквизитор сделает еще несколько шагов к нему, он, обливаясь кислым потом от страха, заговорил быстро, голос его истерически срывался: – Я пробрался в сакристию, куда унесли пожертвования после службы! Постарался выгадать момент, когда там никого не будет! И украл! Я украл всего несколько монет, я хотел лишь отобедать в трактире, я ведь столько помогал Церкви, восхвалял Святейшего папу, призывал людей к аскезе…

– И ты решил, что за это тебе полагается награда в виде церковных пожертвований? – перебил его светловолосый инквизитор, скептически приподняв брови.

Даже в этом насмешливом вопросе прозвучала неприкрытая угроза.

– Нет! – отчаянно выкрикнул Гаетан, понимая, что честность нимало не смягчила его судьбу. – Я решил, что… я… Помилуйте, я всего лишь старый грешник!

– Старый грешник, который пообещал другим взять их прегрешения на себя за пару монет? – Голос темноволосого дознавателя заставил Гаетана содрогнуться.

– Я… – Он судорожно поводил взглядом из стороны в сторону, ища поддержки. Теперь те слова, что раньше казались невинными и лишь добавляли ему в чужих глазах святости, стали опасными, и Гаетан не нашел ничего лучше, кроме как сказать: – Я ничего такого не обещал!

– Он лжет, – сочувственно покачал головой темноволосый дознаватель, приблизившись к левой руке арестанта с клещами. – Посмотрим, как ты заговоришь без одного пальца.

– Господи! Нет! – пискнул проповедник.

– Стой, Вив, – тихо остановил темноволосого второй инквизитор.

– В чем дело?

Гаетан воззрился на светловолосого так, словно перед ним предстал сам Спаситель, однако последовавшие за этим слова заставили еще несколько седых волос появиться на голове арестанта:

– Мы не подготовили жаровню. Если обрубок нечем будет прижечь, будет слишком много крови, а так нельзя, – бесстрастно произнес он.

– Воистину, – миролюбиво согласился темноволосый. – Тогда я разожгу.

– Нет! Стойте, умоляю! Да! Да, я решил, что заслужил часть церковных пожертвований за то, что усмиряю греховные страсти людей!

Тот, которого назвали «Вив», прищурился.

– А как насчет обещания забрать чужие прегрешения? Уж не возомнил ли ты себя новым Мессией, Базиль?

– Я… – Гаетан поморщился. – Нет! Конечно же, нет! Помилуйте, я даже не монах, просто слабый духом грешник! Эту сутану я тоже украл! В странноприимном доме при монастыре в Клюни!

– Выдавать себя за служителя Господа, красть у Церкви неоднократно, обманывать горожан, обещать взять на себя чужие грехи, – прикинул светловолосый, обращаясь ко второму инквизитору. – Все это тянет на серьезное дело, не находишь?

– Совершенно согласен.

– Нет, прошу! – прорыдал Гаетан.

– Почему ты пообещал взять на себя чужие грехи? – строго спросил темноволосый. – И как ты намеревался выполнить это обещание?