Малафрена - Ле Гуин Урсула Кребер (2004)

Она, впрочем, понимала, что, рассуждая так, предает Итале, отказывается от его идей и упований. И понимание этого было ей даже приятно! Ну и пусть! И очень хорошо! Пусть Итале будет радикалом, пусть о нем говорит хоть весь Красной, пусть баронесса Палюдескар хвалит его на все лады! Ей, Пьере, это совершенно безразлично, как безразлично и то, чем Итале со своими дружками занимается там, в Красное. Она-то сейчас живет в Айзнаре, и она сама себе хозяйка! После разговора с Косте она точно освободилась наконец от одежд и привычек школьницы; в ней блеснула природная живость, точно искра огня в темно-красной глубине граната. В итоге вокруг них с Косте собралась целая группа людей, и она, Пьера, оказалась как бы центром этой группы! Заиграла музыка — в Айзнаре на Новый год всегда устраивали танцы, — и Пьера, уже не смущаясь, тоже закружилась по залу. Она была в новом платье из серого шелка; пышная юбка с одной стороны была приподнята и закреплена розой из золотой парчи. В эти минуты Пьера была очень хороша — стройная, гибкая, с высоко и гордо посаженной головой; на ее смуглом, румяном личике в любую минуту готова была вспыхнуть улыбка в ответ на шутку или приглашение к танцу. Дживан Косте наблюдал за нею и не в силах был отвести от нее глаз. Пьера и баронесса Палюдескар двинулись навстречу друг другу в танце, обменялись изящным реверансом, с шелестом смешав лиловые и серые шелка, и снова отступили, каждая заняв прежнее место в своем ряду. Косте наслаждался, видя, с какой живой и непосредственной грацией Пьера вместе с партнером исполняет очередную сложную фигуру танца, с каким удовольствием она лакомится ванильным мороженым, выбирая из вазочки все до последней капельки. Наконец он не выдержал: направился через весь зал к присевшей отдохнуть Пьере и пригласил ее на следующий танец. Девушка удивленно вскинула на него глаза: со дня смерти его жены не прошло еще и двух лет, и обычно Косте в танцах не участвовал.

— Хорошо, — сказала она, встала и взяла его под руку. И тут же фортепьяно, скрипка и контрабас заиграли прелестный игривый полонез.

Однако закончить танец они не успели: музыка вдруг стихла, и в наступившей тишине изящные французские часы на камине прозвонили полночь.

— Ну вот и Новый год! — воскликнул Косте. — Ну что ж, Пьера, мы с вами вместе завершили старый год, так давайте вместе начнем и новый, вы согласны? — Он подал музыкантам знак, снова заиграла музыка, и Пьера, так и не ответив ему, приготовилась продолжать прерванный танец.

— Какая очаровательная девочка эта ваша юная графиня из Монтайны, — сказала Луиза Палюдескар сестре Дживана Косте.

— Да, очень милое дитя, — откликнулась та. — А где она, кстати сказать? Мне нужно кое-что ей сказать, но я нигде не могу ее отыскать. С прошлого года! — И старая дева тихонько засмеялась.

— Еще бы! Она же весь прошлый год с вашим братом протанцевала! — подхватила ее шутку Луиза.

— Ну да, с моим братом… — машинально повторила госпожа Косте и снова принялась высматривать Пьеру среди танцующих. — Господи, как приятно, что Дживан снова танцует! — сказала она. — Он так давно этого не делал!

— Он был нездоров? — спросила Луиза, подавляя зевоту.

— Через месяц исполнится два года, как он потерял жену. Я так рада, что он хоть на минутку отвлекся от своего горя! Уж больно он за нашего малыша переживает!