На пересечении - Дикон Шерола

Однако вторую атаку некроманта Баркал вновь отбивал один. Теперь уже с трудом. Он едва удержался на лошади, сильно закашлявшись. Во рту появился металлический привкус крови, и колдун в ужасе осознал, что заклинание Эристеля достигло цели.

— Рикид! — опять закричал мужчина, в отчаянии посмотрев на своего друга. Баркал никак не мог понять, отчего колдун до сих пор ни разу не попытался атаковать Эристеля. Но уже через миг ему стало понятно, что его друг даже не собирался этого делать.

Поспешно прошептав заклинание, Рикид направил все силы на то, чтобы пройти через защитный барьер и переместиться за пределы города. Ему это удалось. Оказавшись по ту сторону стены, мужчина упал на землю, энергетически истощенный. Осознав, что Эристель куда сильнее, чем казалось на первый взгляд, Рикид решил не рисковать своей жизнью ради молодого дурака, который никак не мог удержаться на троне, и так поднесенном ему буквально на блюдечке.

Лёжа далеко за стеной города, мужчина долго смотрел в небо, наблюдая за тем, как скользят облака, а затем тихо рассмеялся. У него получилось сбежать. Все-таки получилось…

Баркал рухнул замертво, и его тело несколько минут лежало неподвижно. Окровавленный рот так и остался раскрыт в безмолвном крике, но вот мужчина медленно поднялся с земли и произнес какое-то слабое заклинание, отчего приблизившийся к нему Файгин Саторг начал задыхаться. Солдат судорожно хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Лицо его посерело, и Файгин непременно бы погиб, если бы в этот момент начальник стражи не срубил Баркалу голову.

То, что один колдун убит, а второй исчез, вызвало у оставшихся солдат панику. Их ряды заметно поредели, в то время как мертвецов становилось все больше. Стрелы, пущенные арбалетчиками в сторону Эристеля, рассыпались, так и не достигнув цели, благодаря все тем же защитным рунам на стенах склепа.

— Отступа…, - начал было Вергер, но договорить он уже не успел. Взгляд некроманта обратился к нему, и мужчина почувствовал, как рот наполняется кровью. Эристель убил его тем же способом, что и Баркала. Затем перевел взгляд на заместителя начальника стражи. Тот вскрикнул и, выронив магический свиток, рухнул на землю. На пергамент брызнули алые капли крови.

В это время Файгин медленно пятился назад, видя, как оживший Хаод Вергер поднимается и замахивается на него мечом. Завязался короткий бой, а затем сталь вонзилась глубоко в плечо Саторга. Солдат вскрикнул, и от боли у него потемнело в глазах. Он упал на землю без сознания, так и не узнав, успели ли оставшиеся в живых отступить.

Живых не осталось. Убитые всадники вскочили в седла своих умерших лошадей, ожидая, когда их новый предводитель приблизится к ним верхом на своем черном коне. На кладбище вновь воцарилась тишина, теперь уже не нарушаемая даже пением птиц.

Эристель в последний раз оглядел поле битвы, а затем, пришпорив коня, направил свою армию в сторону западных ворот. Безмолвные мертвецы следовали за ним подобно тени: сначала всадники, затем шли остальные. Эта битва несколько измотала лекаря, но у него все еще оставалось достаточно сил, чтобы выполнить свое обещание. Чернокнижник, которого Эристель опасался, принял решение не вступать в бой, а Рикид попросту сбежал, что позволило северянину почувствовать себя увереннее.

Однако защитный барьер вокруг города все еще оставался, и теперь лекарь задавался вопросом, стоит ли тратить силы на то, чтобы разрушить барьер и выбраться за пределы города, совершенно обессилев, или лучше вернуться и поквитаться с молодым ублюдком, который не позволил ему закончить интересную работу.

Тем временем Колокольчик, оставшись в полном одиночестве, по-прежнему не смел выбраться из склепа. Кровавые символы на стенах потускнели, но мужчина боялся даже разогнуться, несмотря на то, что его спина затекла. Угол, в который он забился, теперь казался ему едва ли не священным, и бард решил не покидать его до тех пор, пока не стемнеет.