Еще одна станция - Кейси Маккуистон (2021)

– Мы бы познакомились в «Си-Би-Джи-Би», – говорит Джейн по телефону, пока Огаст загружает темные вещи в машину в прачечной. Они уже полтора дня обсуждают, как бы они познакомились, если бы Огаст жила в Нью-Йорке Джейн в 1970-х. Огаст продолжает настаивать, что у них была бы долгая вражда из-за последнего библиотечного экземпляра «Второго пола». Джейн не согласна.

– Думаешь, я была бы на одном из твоих сатанистских панк-концертов? – спрашивает Огаст, закрывая дверцу и садясь на сушилку.

– Да, ты бы вошла потерянная и неуверенная. В короткой юбке, с длинными волосами, прижимающаяся к стене, а я бы вывалилась с танцпола с окровавленным носом, увидела тебя, и все.

Огаст издает смешок, но она может это представить: Джейн, самодовольно вываливающаяся из кучи тел, как падающая звезда, рычащая и вытирающая кровь с тыльной стороны ладони, с подведенными черным глазами и испачканным чьей-то помадой воротником футболки.

– Что бы ты сказала? – спрашивает она.

Джейн издает задумчивый звук.

– Я бы не стала усложнять. Попросила бы у тебя курево.

– Но ты не куришь, – замечает Огаст.

– А у тебя нет курева, – говорит Джейн. – Я бы и не думала, что у тебя оно есть. Но мне бы пришлось подойти к тебе очень близко, чтобы ты услышала меня сквозь громкую музыку, и ты бы смотрела на меня, и, когда бы я тебя целовала, немного чувствовался вкус крови.

– Ага, – говорит Огаст, ощущая, как разгорается на затылке жар. Она скрещивает ноги, сжимая вместе бедра. – Продолжай.

К тому времени как сигнал объявляет конец стирки, Джейн описывает в мельчайших подробностях, как именно она бы завела Огаст в туалет «Си-Би-Джи-Би», какой черный кожаный ошейник она надевала на концерты и то, как она позволила бы Огаст просунуть пальцы под него, когда встала бы на колени. Огаст тянет юбку вниз, берет блокнот и пишет: «кровь и синяки». Потом: «легкое принуждение». Она возвращается на несколько строк выше и подчеркивает «полупубличный секс».

Июнь пролетает по Нью-Йорку, как одна из горячих вспышек мисс Айви, накаляя окна и замедляя движение на улицах до неспешного ползания. Это однозначно несексуальное время года, и все же…

– Поверить не могу, что ты не потеешь, – говорит Огаст, изнывая от жары в час ночи и прижимая ладони к стене пустого поезда. Джейн целует ее волосы, проскальзывает большим пальцем под футболку Огаст из «Билли». – Я тут умираю, а ты выглядишь идеально.

Джейн смеется и проводит языком по шее Огаст.

– Но твой пот приятный на вкус.

– Знаешь, если ты собираешься быть метафизической аномалией, то ты должна контролировать свои магические способности. – Она открывает глаза, когда Джейн поворачивает ее и прижимает к себе. – Ты должна уметь останавливать поезд, когда хочешь. Или создавать всякие вещи. Например, диван. Это было бы здорово.

– Хочешь сказать, сиденья метро для тебя недостаточно хороши? – дразнит Джейн. – Это мой дом.

– Ты права, прости. Я в восторге от того, что ты сделала с этим местом. И ох уж этот вид. – Она смотрит на опухшие от поцелуев губы Джейн. За окном ничего, кроме коричневых стен туннеля. – С ним ничто не сравнится.

– Хм-м, – говорит Джейн. – Хорошая попытка.

Она вваливается домой сорок пять потных, бредовых минут спустя, с еще звенящим в ушах смехом Джейн, разбрасывает свою одежду по спальне и яростно добавляет в список: «отказ от оргазма».

(В итоге Джейн все восполняет.)