Еще одна станция - Кейси Маккуистон (2021)

– Конечно, если они еще не закрылись и у них есть старые данные о сотрудниках, то я, возможно, могла бы узнать имя той поварихи и, возможно, найти ее и, возможно, она что-то вспомнит. – Огаст откладывает карандаш, наконец-то смотрит на Джейн, которая таращится на нее с набитым пельменями ртом и ошарашенным взглядом – и молит бога, чтобы она смогла это пережить. – Или мы могли бы заставить тебя вспомнить имя этой девушки.

– Как нам это сделать? – говорит Джейн ртом, полным свинины и теста.

Огаст смотрит на ее набитые едой щеки, волнистые волосы и рвет свою мысленную заградительную ленту, говоря:

– Поцелуй меня.

Джейн хмыкает.

– Ты… – Джейн кашляет, не договорив. – Ты хочешь, чтобы я опять тебя поцеловала?

– Дело вот в чем, – отвечает Огаст. Она спокойна. Она абсолютно спокойна, просто работает над делом. Это ничего не значит. – Сейчас апрель. «Кью» закрывают в сентябре. У нас мало времени. А на днях – когда мы поцеловались – это сработало. Это многое помогло вспомнить. Поэтому, мне кажется…

– Тебе кажется, что, если ты меня поцелуешь, я вспомню эту девушку, как я вспомнила Дженни?

– Да. Так что. Давай… – Огаст вспоминает то, что они говорили в прошлый раз. – Сделаем это в исследовательских целях.

– Ладно, – говорит Джейн с нечитаемым выражением лица. – В исследовательских целях. – Она складывает еду обратно в пакет, и Огаст встает, перебрасывая волосы через плечо. Она сможет. Начни с того, что ты знаешь, и двигайся от этого. Огаст знает, что это сработает.

– Итак, – говорит Огаст, – скажи мне, что делать.

Секунда. Джейн смотрит на нее, нахмурив брови. А потом ее лицо разглаживается, и в углу рта, в том, где ямочка, появляется улыбка.

– Ладно, – говорит она и на несколько сантиметров раздвигает ноги, небрежно приглашая Огаст сесть. – Иди сюда.

Черт. Что ж, Огаст сама напросилась.

Огаст устраивается на бедре Джейн и просовывает свои ноги между ее, скользя подошвами по полу между кедами Джейн. Если честно, она не раз и даже не несколько раз представляла, какие у Джейн на ощупь бедра. Они сильные и твердые, крепче, чем кажутся, но у Огаст нет возможности что-либо почувствовать, потому что Джейн поднимает кончиками пальцев ее подбородок и заставляет на себя посмотреть.

– Так нормально? – спрашивает Джейн. Ее ладонь сжимает изгиб таза Огаст, удерживая ее на месте.

Огаст смотрит на Джейн, позволяя своему взгляду опуститься на ее губы. В этом и есть весь смысл. Это механика.

– Да. Ты так это помнишь?

– Почти, – говорит она. И еще: – Потяни меня за волосы.

Несколько звенящих секунд Огаст представляет, как растекается по полу поезда, словно призраки миллиона пролитых лимонадов и выроненных мороженых в рожке.

Полностью под контролем.

Она зарывается пальцами в короткие волосы Джейн, проводя ногтями по коже, прежде чем сжимает их в кулак и тянет.

– Так?

Джейн коротко выдыхает.

– Сильнее.

Огаст делает, как ей сказали, и Джейн издает еще стон, что Огаст считает хорошим знаком.

– Теперь… – говорит Джейн. Она смотрит на губы Огаст глазами, темными, как танцпол на панк-концерте. – Когда я тебя поцелую, укуси меня.

И не успевает Огаст спросить, что она имеет в виду, Джейн сокращает пространство между ними.

Поцелуй… на этот раз другой. Горячее – каким-то образом, хоть это и не по-настоящему. «Это не по-настоящему», – повторяет Огаст в своей голове, пытаясь притворяться, что есть что-то академическое в том, как раскрывается ее рот под напором губ Джейн, что-то по-научному беспристрастное в том, как она сильнее тянет Джейн за волосы и тонет в этом, позволяя Джейн впиться в нее.