Еще одна станция - Кейси Маккуистон (2021)

Они возвращаются к своим обычным местам: Огаст садится на край сиденья со своим блокнотом, открытым на самой сухой странице, которую она смогла найти, а Джейн начинает ходить по проходу, рассказывая все, что может вспомнить. Она говорит о закусочной в квартале, в которой она работала, о Дженни (отметка номер одиннадцать), о квартире на втором этаже старого дома и милом соседе, имя которого она не помнит. Огаст записывает все это и не думает о том, что Джейн поцеловала ее – Джейн поцеловала ее – Джейн положила ладонь на лицо Огаст и поцеловала ее, и Огаст знает, как ощущаются ее губы, и никогда не перестанет это знать, и…

– Ты услышала? – остановившись, говорит Джейн, невозмутимая, будто ничего не произошло. – Про снег в Мариньи? Похоже, ты на секунду отключилась.

– А, да, – говорит Огаст. – Все услышала.

Когда вечером она вваливается в квартиру, Нико бросает на нее взгляд и говорит:

– Ох, ты в дерьме.

– Все хорошо! – говорит Огаст, протискиваясь мимо него к холодильнику.

– От тебя сейчас исходит столько чувств, что я поверить не могу, что на тебе еще осталась кожа.

– Я все подавляю! – Она вытаскивает коробку с остатками курицы с кунжутом и открывает ее, засовывая холодную еду в рот. – Дай мне все подавить!

– Я понимаю, почему ты думаешь, что именно это и делаешь, – говорит он с искренним сочувствием в голосе.

7

ДЕПАРТАМЕНТ ПОЛИЦИИ ГОРОДА НЬЮ-ЙОРК

Подано 17 апреля 1992 г.

Происшествие: В 17:15 17 апреля 1992 г. я, офицер Джейкоб Хэйли № 739, был направлен к станции метро «Таймс-сквер – 42-я улица». Марк Эдельштайн (д. р. 07.08.1954) сообщил, что белый мужчина средних лет ростом около 175 см ударил его в глаз кулаком в момент спора за место в купе поезда «Кью», едущго в направлении Бруклина. Он утверждает, что мужчина перед нападением выкрикнул в его адрес антисемитское оскорбление. Подозреваемый скрылся с места происшествия. Жертва утверждает, что пассажирка, азиатка примерно 25 лет, ростом около 170 см, заставила нападавшего сойти с поезда на станции «49-я улица». Пассажирка также отсутствовала на месте происшествия.

Телефон Огаст вибрирует в четверг в шесть утра из-за сообщения от Джейн.

Она перекатывается на бок, упираясь локтем в матрас, который за ночь сдулся наполовину, – ей нужно достать нормальную кровать. Три сообщения от мамы. Один пропущенный звонок и голосовое сообщение из «Билли». Красный значок уведомления, объявляющий о семнадцати непрочитанных письмах на ее учебной почте. Одно уведомление от банка: на ее счету осталось $23.02.

Обычно, когда хотя бы два таких уведомления накладываются друг на друга, у нее происходит часовой подпитываемый страхом нервный срыв, пока все не будет улажено, даже если ей для этого придется солгать или смошенничать.

Сообщения от матери гласят: «Привет, хотела узнать про тот документ, который я тебе отправила» и «Ты игнорируешь мои звонки, засранка?» и «Всегда скучаю по тебе, особенно когда на меня наваливается новая партия документов. У тебя всегда гораздо лучше получалось работать с ними».

Она справится с этим. Справится. Просто сделает это… завтра. Она открывает сообщение от Джейн.

Привет, Огаст, у меня кое-что новое – забегаловка с пельменями около Колумбус-парка. Я вроде ввязалась там в драку с поваром на раздаче. Не могу вспомнить год. Есть идеи? Спасибо, Джейн Су.

Джейн еще не поняла, что ей необязательно писать приветствие и ставить подпись, а Огаст не хватает духу указать на это.

P.S. Я до сих пор думаю о твоей шутке про Кеннеди. Очень смешно. Ты гений.