Еще одна станция - Кейси Маккуистон (2021)

– Стой. – Огаст поднимает обе руки. Джейн дышит высоко и отрывисто, и Огаст внезапно чувствует накатывающую истерику. – Я тебе нравлюсь?

Ладони Джейн сжимаются в кулаки.

– Ты издеваешься надо мной?

– Но я же звала тебя на свидание!

– Когда?

– В тот раз, когда позвала выпить!

– Это было свидание?

– Я… но… а ты… все те другие девушки, про которых ты мне рассказывала, ты всегда была… ты просто всегда действовала сразу, я думала, что если бы я тебе нравилась, то ты уже бы стала действовать…

– Да, – наотрез говорит Джейн, – но ни одна из тех девушек не была тобой.

Огаст таращится.

– Что ты имеешь в виду?

– Господи, Огаст, а ты как думаешь? – говорит Джейн срывающимся голосом и разводит руки в стороны. – Никто из них не был тобой. Ни одна из них не была девушкой, которая пришла из гребаного будущего, со своими забавными волосами, и красивыми руками, и умным сексуальным мозгом, чтобы спасти меня, ясно тебе, это ты хочешь услышать? Потому что это правда. Все остальное в моей жизни похерено, поэтому можешь… можешь, пожалуйста, сказать мне, я на гребаном свидании сейчас или нет?

Она беспомощно взмахивает руками, и у Огаст перехватывает дыхание от сплошного отчаяния в нем, от того, как бессильно она выглядит, как будто Джейн жила с этим месяцами. И у нее дрожат руки. Она нервничает. Огаст заставляет ее нервничать.

Все впитывается и укладывается в мозгу Огаст – заимствованные у прошлых девушек Джейн поцелуи, те разы, когда Джейн закусывала губу, или проводила ладонью по талии Огаст, или приглашала ее потанцевать, все способы, которыми она пыталась признаться, не говоря. Они обе безнадежны в том, чтобы признаться, понимает Огаст.

Поэтому Огаст открывает рот и говорит:

– Все было не только в исследовательских целях.

– Конечно, нет, черт возьми, – говорит Джейн, притягивает Огаст к себе и наконец-то, наконец-то ее целует.

Поцелуй начинается жестко, но быстро становится мягким. Робким. Более нежным, чем Огаст ожидала, более нежным, чем было во всех историях, которые Джейн рассказывала Огаст. Это мило. Это сладко. Это то, чего ждала Огаст: мягкое скольжение губ, присутствие ее рта – но Огаст разрывает поцелуй.

– Что ты делаешь? – спрашивает Огаст.

Джейн таращится в ответ, переводя взгляд то на ее глаза, то на ее губы.

– Целую тебя.

– Да, – говорит Огаст, – но ты не так целуешься.

– Иногда так.

– Не когда ты сильно кого-то хочешь.

– Слушай, я… так нечестно, – говорит Джейн, и лампы подсвечивают румянец на ее щеках. Огаст приходится сдерживать улыбку. – Ты знаешь, как мне нравится целоваться, но я не знаю, что нравится тебе. Ты… ты притворялась. У тебя есть преимущество.

– Джейн, – говорит Огаст. – Как ты хочешь меня целовать – это то, как я хочу, чтобы меня целовали, понятно?

Пауза.

– А, – говорит Джейн. Она изучает лицо Огаст, и Огаст практически видит, как у нее поднимается уровень уверенности – до «самодовольной сволочи», где он обычно и находится. Огаст закатила бы глаза, если бы это не было так мило. – Даже так?

– Заткнись и поцелуй меня, – говорит Огаст. – Как хочешь сама.

– Тут? – Она наклоняется и дразнит угол ее челюсти.

– Ты знаешь, что я не это имела в виду.

– А, тут? – Еще один поцелуй – на этот раз в мочку.

– Не заставляй меня…

Огаст не успевает договорить угрозу, как Джейн поворачивает ее и прижимает спиной к дверям поезда. Она пригвождает Огаст бедрами, прижимаясь к ней плечами, обхватив пальцами ее пульсирующее запястье, и Огаст кажется, что Джейн пульсирует в ее венах. От поцелуя у Огаст разъезжаются ноги, и Джейн, недолго думая, просовывает между ними ногу, так что Огаст упирается собственным весом в бедро Джейн.

– Такая красивая, – шепчет она в угол губ Огаст, когда она стонет, и они снова целуются.