Чебурашка - Олли Ро (2022)

Это все не может быть тем, о чем я думаю! Просто не может быть! Так не бывает. Должно быть другое объяснение!

— Ты сменила фамилию?

— Да. Уже довольно давно.

— Ты Свиридова?

— Я Свиридова.

Она Свиридова. И она Павловна. В той могиле точно ее отец. Но я не оставляю попыток найти иной вариант.

— Ты вышла замуж? Этот Павел, он… он твой муж? А Степа… Степа пасынок?

— Ученик. Любовник. Брат. Пасынок. Мне просто интересно, как далеко ты можешь зайти в своих предположениях? И сколько еще предусмотрено вариантов в твоей бедовой голове?

— Только один…

— Ответ всегда был только один. И я уверена, ты знал его с самого начала. С той самой минуты, как только увидел Степу.

— Зоя, но он слишком взрослый, чтобы быть твоим сыном. Во сколько бы тогда родила его? В шестнадцать? Ты не могла родить в шестнадцать!

— О, да неужели?!

— Мы учились в десятом классе!

— Точно.

— Зой, стой!

— Я стою, стою.

— Это все правда? … Степа… он… Он наш?

— Вот еще! С чего бы ему быть «нашим»? У нас с тобой никогда и ничего не было, ты сам заявил об этом во всеуслышание. Степа — мой.

— Но…Но это было всего один раз! Один единственный. Как такое возможно? Кто вообще беременеет в самый первый раз?

— Два дебила не умеющих предохраняться?

— Но мы предохранялись!

— О, да неужели?! Волшебным словом «я успею»?

— Зой, это шутка?

— Ага. Ты пошутил, а я семнадцать лет смеюсь, не уставая.

— Зой…

— Ладно, Матвей. Холодно очень. Я пойду. И ты иди. Чего уж теперь ворошить прошлое. Да и утро вечера мудренее. Тебе надо отдохнуть, выглядишь, честно говоря, ужасно.

Я в очередной раз смотрю, как черная пасть подъезда поглощает хрупкую, но такую прямую спину, оставляя меня в звенящем одиночестве, с вибрирующей от шока грудной клеткой, с трясущимися коленями и руками. Назойливая черная муха в моей башке вылетела наружу через сквозное пулевое отверстие от разрывной истины, произнесенной, наконец, вслух.

Степа мой сын.

Его родила Зоя в шестнадцать лет.

Она забеременела, потому что я не позаботился о ее безопасности.

Она любила меня, а я бросил ее одну.

Я бросил их одних.

Внимание!

Официальное заявление: я — мудак!

Глава 29

Зоя Данилина (Свиридова)

За все прошедшие годы я представляла себе наш разговор, пожалуй, миллион раз. В его различных вариантах Зоя Свиридова непременно вела себя отстраненно, гордо, надменно, равнодушно. Или, наоборот, кричала, плакала, бросалась оскорблениями, обвинениями и претензиями. Менялись обстоятельства диалога, время года, общее настроение и объяснения Матвея. Боже, я выдумала сотни вариантов оправданий его поступку. Я выдумала сотни вариантов его наказания. О, я проявила несвойственную мне фантазию, размышляя о причинах и мотивах, пока не пришла к выводу, что подобные мысли просто-напросто разрушают меня и мешают жить.

В дни наивысшей точки отчаяния я даже представляла, как гордый и непобедимый чемпион Соколовский ползает в ногах моего сына, вымаливая прощения, как когда-то и мой отец.

Знаете, очень сложно забыть свои чувства и ощущения, если хотя бы раз перед вами в искреннем порыве падали на колени. Сначала двухметровой волной тебя с головой накрывает жуткое смущение, вперемежку с неловкостью, стыдом и даже страхом. Потом, когда первые эмоции схлынут, ты внезапно и остро ощущаешь безграничную власть над человеком, словно находишься на несоизмеримой с ним высоте и держишь в собственном маленьком кулачке его жизнь. А сразу после изнутри, разрастаясь до вселенских масштабов, тебя окутывает невыносимая жалость.

И опустошение.

По крайней мере, так было со мной, когда внезапно появившийся на пороге квартиры отец захотел добиться моего прощения во что бы то ни стало.